Сергей Викторович Палий Безымянка
Как говорится, поздно мыться дезраствором, если язвы загноились.
Шаг, шаг. И еще один. Ступеньки вывели нас в просторную комнату, сохранившуюся в относительном порядке с тех времен, когда эти катакомбы еще не стали легендами. Стол, дисковый телефон, стул, запертый сейф с поворотной рукоятью, выцветший, но узнаваемый рисунок герба СССР на ковре. Судя по всему, эта часть подземных коммуникаций была наглухо отрезана от остальных подземелий гермодверями — влажность здесь была низкой. Ни плесени, ни грибков.
Воздух сухой и мертвый. В помещении — запах пыли, нафталина и еще чего-то эфемерного, смутно знакомого… Может, так пахнет остановившееся время?
Из комнаты вела единственная дверь. Обыкновенная, без брони. Правда, крепкая и даже на вид тяжелая: раньше делали на совесть, из дубового массива, а не хлипких фанерок и опилок.
— Орис, — обратилась ко мне Ева, прежде чем открыть эту лакированную дверь, — ты хочешь идти дальше?
Несколько секунд я молчал. Потом устало улыбнулся:
— Знаешь, я очень хочу, чтобы нам повезло. В конце концов, я же лифчик-счастливчик.
— Мы выбираем пути, — серьезно сказала Ева. — А пути выбирают нас. Везения нет.
— Этого еще никто точно не доказал, — отрезал я. — Открывай.
Туннель, в который мы попали, сойдя с пандуса, не был похож ни на один, виденный мной раньше: ни на перегон между станциями метро, ни на усиленные хребты военных убежищ, ни на однотипные бетонные кишки гражданских катакомб.
«« ||
»» [244 из
271]