Сергей Викторович Палий Безымянка
Он опустил голову между колен, упирая луч налобника в грязную жижу, и признался:
— Не-а. Отстойная лужа. А кто такой агнец?
— Баран молодой.
— Не понял. Козлик, что ли? Опять наезжаешь?
— Угомонись. Ты не козлик, а матерый баран-осеменитель.
Вакса встал с кортов, приосанился и ощерился во всю рожу — фингал под глазом набряк бронзовой дулей. На опытного барана-осеменителя он, конечно, не тянул, но для своего возраста смотрелся мощно.
Мы с Евой присели на днище перевернутой дрезины, и я невольно повернулся на знакомый мускусный запах. Она, кажется, заметила это и слегка отодвинулась. Понимаю, не время для нежностей и воркования.
Порывшись в сумке, я раздал всем по куску вяленого мяса, а Ева извлекла из заплечного мешка банку консервов. При виде блестящего металлического бока у Ваксы загорелись глаза.
«…вая каша» — гласила надпись на наполовину содранной этикетке.
— Перловка, — пояснила Ева. — Налегайте.
«« ||
»» [95 из
271]