Виктор Пелевин - Ананасная вода для прекрасной дамы
– Боюсь, твой слабый ум будет не в силах это понять, – сказал ангел и вдруг раскатисто захохотал, словно только что отвесил какую то крайне смешную шутку. Он смеялся очень долго, и Маша с испугом увидела, что смех преобразил его.
Ангел больше не выглядел юным и хрупким.
Теперь у него было обожженое звездным пламенем лицо с мощными надбровьями, переходящими в два далеко отстоящих друг от друга рога, на одном из которых сверкала нитка драгоценных бус из крохотных знаков неизвестного алфавита. Четыре мускулистых руки сжимали малопонятные атрибуты могущества, похожие то ли на погребальные знаки фараона, то ли на восточное оружие. За его спиной подрагивали шесть крыльев – одна пара завивалась вверх, другая вниз, а два средних крыла были широко и грозно раскинуты в стороны. А на конце его хвоста ярко сиял неземной глаз, глядящий на Машу.
– Почему ты так смеешься? – спросила Маша.
– Потому, – ответил ангел, – что я и есть твой ум. Вспомни ка, откуда тебе известны слова? Кто обучил тебя говорить и думать?
Маша не нашлась, что ответить.
– Слова на самом деле известны не тебе, а мне, – сказал ангел. – Больше того, в действительности это я сам говорю сейчас с собой. Человек не может даже посмотреть на меня по собственной воле. А если и сумеет, перед ним мелькнет что то вроде треугольной тени.
– Но я ведь тебя вижу, – сказала Маша.
– Тебе только кажется, – ответил ангел. – На самом деле я увидел собственное отражение в бутылке и пробудился от священного транса, в котором собирался создать свое новое воплощение. Но пока я пришел в себя не до конца. Это, если хочешь, похоже на балансирование между сном и бодрствованием. Поэтому со мной и происходит сейчас это легкое умопомешательство, проявляющееся в твоих угрозах запечатать меня в бутылку. Что, кстати сказать, вполне выполнимо – сам с собой я могу проделать и не такое.
Маше стало страшно. Она поняла – ангелу ничего не стоит ее обдурить.
«« ||
»» [214 из
219]