Виктор Пелевин - Бэтман Аполло
— Объяснить это не представляется возможным, — продолжал Улл. — Дело в том, что есть непреодолимая качественная пропасть между воспринимаемой нами краснотой… Ну хорошо, Рама, хорошо — не такой, как у твоих щечек, а такой, как у арбуза, мака или помидора, — и электромагнитными колебаниями в мозгу, которые фиксирует томограф. Как, где и почему электрический разряд становится красным цветом, который мы видим? Этого не знает никто из людей. Иногда даже спорят, можно ли утверждать, что красное для одного человека — то же самое, что красное для другого. С уверенностью можно говорить лишь о том, что в схожих ситуациях люди используют одно и то же слово.
Я подумал, что и правда не знаю, действительно ли красный для меня — это то же самое, что для Софи. Вдруг она видит его как я синий?
— Вампирам, однако, понятна порочность человеческого подхода, — продолжал Улл. — Она связана с ошибкой, которая настолько фундаментальна, что объяснить ее людям не представляется возможным вообще. Люди считают, что место, где происходят переживания красного, зеленого и синего — это их мозг. Но мозг — это просто телеграфно-шифровальный прибор. Он посылает кодированные запросы «красный, зеленый, синий» в исходную… Ну, скажем, точку, которая является источником всего восприятия вообще. Мы называем эту точку Великим Вампиром.
— А где она находится? — спросил Тар.
— Она вообще не локализована нигде. Она существует в себе самой и не опирается ни на что другое. У нее нет никакой причины. Наоборот, она — исходная причина всего остального. Мозг вовсе не создает восприятие и бытие. Мозг просто составляет shopping list — отбирает те элементы бесконечно возможного, которые должны быть пережиты в человеческой жизни. Это всего лишь грубый электромеханический фильтр, позволяющий человеку видеть сквозь узкие дырки слов. И только сквозь эти дырки. По сути, человеку разрешено воспринимать только заложенную в него программу — человеческий язык. Именно поэтому он и является человеком.
— Так как же все-таки электричество в мозгу становится красным цветом? — спросила Софи.
Улл повернулся к ней и указал пальцем на витраж.
— Представь человека, который родился и вырос… Ну, скажем, в готическом соборе. И никуда из него в жизни не выходил. В Бога он, понятно, не верит — как и все, кто долго наблюдает его слуг. И вот он сидит в соборе, смотрит на сверкающий витраж и думает — «ну понятно, наука доказала, что это религиозное величие создается особыми трюками со светом. Непонятно только, каким образом стекло, которое выплавляют из простого песка, светится. Причем в одном месте синим, а в другом — красным. Что, интересно, за процессы происходят в витраже? Что бы ты ему сказал, Рама? Почему витраж в соборе светится красным и синим?
Непонятно было, почему он говорит про какой-то абстрактный готический собор, когда светящиеся витражи окружают нас со всех сторон.
— Почему? — повторил Улл.
«« ||
»» [77 из
507]