Ник Перумов - Алиедора
Её затрясло потом, когда она уже взобралась в седло, когда усталый и голодный жеребец вновь побрёл невесть куда сквозь чащобы, отыскав узкую звериную тропу.
Она, благородная доньята, убила троих, легко и непринуждённо. Ни в чём не повинную молоденькую маркитантку, едва ли сильно старше её самой; старого вояку, преломившего с нею хлеб, и мальчишку, просто оказавшегося у неё на дороге.
Подкатила тошнота. Алиедора собралась спрыгнуть с жеребца, но нет – ей слишком дорого досталась еда. Позволить себе слабость, рвоту – никогда!
Она выпрямилась, усилием воли загоняя дурноту внутрь.
В конце концов, это жизнь.
«Я никого не хотела убивать специально. Так получилось. Значит, так надо, чтобы я жила. В конце концов, этот Ухват сам напросился – незачем было волочь в шатёр первую подвернувшуюся девицу за скромную плату в две миски каши. Доброй каши, даже с мясом – но всё-таки просто каши.
А Рикки тоже виноват – зачем хотел кричать? Или был неложно предан оному Ухвату-Кочерге-Лопате?
Нет, я не стану лить слёзы. Я не стану корчиться в приступах, выблёвывая на ранний снег только что съеденное. Я жива – они мертвы. И пусть судят меня Семь Зверей, еслиещё осталась у них такая власть».* * *
Зима накатывала неотвратимо. Всё чаще падал снег, всё медленнее он таял, всё холоднее становилось ночами, и даже тёплый бок гайто не спасал.
А Гниль, та самая Гниль, что должна была стереть с лица земли осаждающее замок Венти войско, всё не прорывалась и не прорывалась.
«« ||
»» [113 из
424]