Ник Перумов - Алиедора
Сфинкс впереди, Единорог позади, словно исполинский живой адамант. Дорога пролегла прямо, широченная, ведь ей надо вместить все души, когда-либо жившие в мире Семи Зверей; она ведёт к неведомым морским безднам, где над чёрною пучиной, не имеющей ни дна, ни берегов, скользят изгибы Морского Змея, а из неизмеримых, непредставимых слабым человеческим разумом пространств поднимется, зловеще шевеля щупальцами, исполинский Кракен. Где-то вдали от безжизненного обрыва над тёмным океаном вздымаются фонтаны – то дышит, извергая потоки воды, мрачный властитель морской бездны, великий Левиафан.
Шествие душ закончится там, на пустых гранитах; с резким воплем отпрыгнет в сторону Сфинкс, Водитель; заржёт, вскидывая голову, Единорог, Гонитель; из плотных облаков вырвется алый, как молодая заря, Грифон, пронесётся над новопреставившимися, роняя с крыльев капли пылающей крови.
Трусы, мягкосердечные рохли, кто не знал, с какого конца браться за меч, – сгорят, и ждёт их дорога бесчестья – вниз по узким тропам к морю, где будут их хватать щупальца Кракена, обвивать тело Морского Змея, и повлекут в глубину, где нет света и дыхания и только долгая мука – пока не искупится вина.
Кто был при жизни смел, кто дерзал и шёл наперекор, кто не отступал и не сдавался – те пройдут сквозь пламя Грифона, и оно не причинит им вреда. Их ждёт иной путь: стать частью Великого Воинства и двинуться следом за Фениксом сквозь пласты и планы бытия, туда, где есть достойное дело умеющим держать меч и бесстрашно идти в бой. Может, там они вновь облекутся плотью, может – нет, станут духами битвы, способными испытывать и страх, и боль, потому что в том, неведомом, они тоже могут погибнуть, и тогда уже – поистине невозвратной смертью.
Алиедора плакала. Взгляд затуманился от слёз, и это было хорошо – они, словно магические линзы, позволяли смотреть сквозь плоть мира, так, что где-то на самой грани доступного взору открывалось само Великое Древо и окружающий его мягкий голубоватый сумрак, наполненный мириадами блуждающих огоньков.
Примите родителя моего, всемогущие Звери. Пусть ему будет весело биться в вашей нескончаемой войне…
Словно слепая, она брела, натыкаясь на стены, опрокидывая тяжёлые стулья и даже не чувствуя боли. Нянюшка где-то потерялась, Алиедора сама не заметила, как вновь оказалась на стенах, почему-то заполненных народом.
Весёлым народом, народом ликующим и чуть ли не пляшущим.
Осаждавшие бросили собственный лагерь, последние всадники спешили убраться восвояси вслед за главными силами неудачливого войска – а по большой дороге с гордо развёрнутыми знамёнами маршировали королевские роты Меодора.
Хабсбрад пришёл на выручку верному вассалу.
«« ||
»» [68 из
424]