Ник Перумов - Алиедора
Живот скрутило жестокой судорогой, пальцы дрожат, стальной дротик едва не выпадает из бороздки самострела.
Свора мчится по склону, захлёбываясь злобой и брёхом.
В небесах коротко и зло взвывает ветер, словно разом завопили корчащиеся в муках воздушные духи, стиснутые жестоким заклинанием; тучи точно проседают, их невесомые тела будто наливаются вдруг неведомой тяжестью. И она, эта тяжесть, тащит их вниз, к земле; жалобно скрипят, клонясь под налетевшим порывом, окружавшие холм деревья.
И даже немые камни, семь торчащих стоймя зубов похороненного под холмом чудовища, издают нечто похожее на стон.
Всадник, прижавшись щекой к отполированному ложу из драгоценного красного дерева, прицеливается, затаив дыхание, как учили, – и нажимает на спуск.
Пёс в шипованном ошейнике летит прямо на скорчившегося беглеца, арбалетный болт не может разминуться с целью, однако зубастая тварь не падает, не бьётся в судорогах; железная стрелка просвистела мимо, сгинув где-то в сумерках.
Всадник только и успевает, что всхлипнуть да уронить лицо в ладони.
Прыжок – гончак взмывает над преградившим дорогу камнем, оттолкнувшись могучими лапами, перелетает застывшего беглеца и, не обращая на прижавшуюся к земле фигурку никакого внимания, мчится дальше.
Следом – вся свора.
Ничего не понимающий наездник чуть приподнимается, ошарашенно глядя вслед скрывшемуся в зарослях псу.
«« ||
»» [10 из
424]