Ник Перумов - Боргильдова битва
— Приветствую тебя, могучая Хель, — бесстрашно сказал Нарви, шагая вперёд и низко кланяясь. — Я Нарви, сын Сигюн и Локи, и я приехал к тебе, дабы посвататься. Здесь, под этим платом, — свадебные дары.
Хель выпрямилась, тронула непокорные рыжие кудри. И засмеялась.
— Что ж, — сказала она, — Асгард держит слово. И вспоминает законы старины, когда не было запрета брать в жёны собственную единокровную сестру. Я принимаю твой дар, Нарви, сын Сигюн и Локи, и согласна стать твоей женой.
— Ты даже не взглянешь на поднесённое? — заметил Отец Дружин.
— Уж не боишься ли ты, что я откажусь от свадьбы, поскольку по тем же старым обычаям невеста обязана принять подарок жениха? — вновь засмеялась правительница Нифльхеля. — Не страшись, владыка Асгарда, ибо слово мёртвых — твёрже и крепче всего.
Она откинула платок с золотого блюда и воскликнула, даже не взглянув на сокровища:
— Я, Хель, дочь Ангрбоды и Локи, правительница Нифльхеля и хранительница усопших, беру тебя, Нарви, сын Сигюн и Локи, в законные мужья! И только конец мира теперь разлучит нас. Ты же, Отец Богов, получишь то, чего желал, отправляясь ко мне — моё воинство, из тех, что способны сражаться и при солнечном свете.
— Где же оно? — не удержался Старый Хрофт.
— Как ответил тебе чёрный Сурт? Пусть протрубит в свой рог сын девяти матерей, страж Радужного моста, и мы придём. А теперь… — и она протянула руку Нарви.
Молодой ас бестрепетно взял её — и в тот же миг Хель чудовищно изменилась. Исчезли рыжие кудри и румяные щёки, исчезли дивные смарагдовые глаза, она предстала великаншей, какой и была. Но лицо её было немолодым, щёки и лоб — алыми, как сырое мясо, губы и подбородок — чёрными, а ниже гнилостно-зеленовато-жёлтым проступала трупная плоть.
«« ||
»» [136 из
217]