Ник Перумов Череп на рукаве
Демпферы старались вовсю, спасая мой слух.
Остановились мы только у крайних домов Пенемюнде. Здесь уже не было сетки, что предохранила бы нас от Тучи, и тут нас должна была ждать броня – но наши Schutzenpanzerwagen отчего то не показывались.
– Да где же они?! – проскулил кто то из новобранцев. Я не стал одёргивать паникёра – если нас сейчас накроет Туча, мало нам не покажется.
Однако артиллерия делала своё дело: за нашими спинами день превратился в ночь – там, где только что был пляж, в небо поднимался непроглядный чёрный дым пополам с рыжим пламенем. Там, похоже, горела даже вода. От витавшей в воздухе Тучи остались жалкие лохмотья, сейчас удиравшие во всех направлениях. Одно из таких лохмотьев пронеслось над нами, с гудением развернулось, словно на самом деле маленькое, но отлично организованное войско, и атаковало.
...Сейчас они уже не пытались спасти себя. Они атаковали, стремясь вырвать хоть кого то из наших рядов.
Взвод успел перестроиться: «зонтик» над тяжёлым оружием, бесполезным сейчас, в ближнем бою, огонь по всем направлениям. Всё таки это был Имперский десант, где даже из Раздва кряка сумели сделать некое подобие человека.
Мы встретили их огнемётами. Этих уродливых жуков переростков, метровых стрекозищ, маленьких птеродактилей и громадных летучих мышей. Мы встретили их огнемётами, часть лоскута вспыхнула, валясь на чистые тротуары чёрной жирной сажей; однако другая часть всё таки добралась до цели.
Мой взвод до того не понёс потерь. Мы выбрались все, и сейчас отходили, прикрывая друг друга и ракетные расчёты. Шесть или семь ребят сразу же свалилось, окутанные с головы до пят шевелящимся живым ковром. Всё это напоминало фантасмагоричную картину какого то одушевлённого завода: у меня не было времени рассматривать всё это подробно, однако Туча, казалось, устраивает на каждом упавшем что то вроде мини комбината по разрушению брони. Все эти твари наверняка были узкоспециализированными деталями сложнейшего самонастраивающегося механизма, подобно тому, что функционирует в каждой живой клетке.
Мы знали, что делать. Не только огонь, но и дробь – мелкая утиная дробь, которая не пробьёт брони, – миг, мы дали чёткий залп и аккуратный, маниакально чистый до этого тротуар у нас под ногами превратился в кровавое месиво.
Струи порошка уже сбивали напалмовое пламя с лежащих ребят, но под серым порошком проступили большие, с ладонь, проплавленные дыры на броне. Никто из лежавших не пошевелился, даже не застонал.
«« ||
»» [341 из
417]