Ник Перумов Череп на рукаве
Мы подбирали всех, кого только могли. Мы разнесли таки трёх «каракатиц» и дюжину «резчиков». Боеукладка опустела, и так же стремительно пустели короба с пулемётными лентами. Нас по прежнему никто не атаковал. Очевидно, враг понимал, что нахрапом танк не взять, а из ловушки мы уже выскочили.
...Я видел, что то тут, то там всё таки вспыхивали схватки. Тогда мы бросались туда, выжимая из двигателя все, что могли. Мало помалу нас становилось всё больше. Когда БМД сверху стала напоминать человеческий муравейник, нам пришлось остановиться и расстрелять пятью снарядами очередную сладкую парочку – «удильщика» и «резака», возле которых стояла только что выуженная изо рва БМД. Люди в ней оказались живы.
Так нас стало двое.
...Но тем не менее едва ли мы выиграли бы этот бой, если бы не подоспела помощь. С рвущим слух рёвом промчалось звено штурмовиков, серые шары аэростаты не успели взлететь, и твари на равнине очень быстро стали тонуть в растекающемся окрест море огня. А спустя пять минут раздался низкий, басистый рёв десятков мощных моторов – один за другим появлялись танки, низкие и приземистые «королевские тигры», они развернулись широким строем и двинулись к нам, прочёсывая степь и убивая всё, что могло двигаться и не носило имперской формы. Заторопились, задвигали щупальцами, задёргались «удильщики», но было поздно. Танки надвигались неумолимой лавиной, не подвергая себя лишнему риску, они просто расстреливали и снарядами, и управляемыми ракетами медлительных гигантов, которые в ближнем бою, быть может, и смогли бы, к примеру, перевернуть тот же «тигр» кверху гусеницами.
Что творилось под бронёй и на броне моих двух БМД, трудно даже описать. Приговорённым к смерти прочитали на эшафоте внезапное и никем не ожидаемое помилование.
Очевидно, рассеялись и тучи «комариков», исправно нарушавших нам связь. В переговорнике прорвался сдавленный голос командира танкистов, наверное, в сотый уже раз повторявшего вызов и только сейчас получившего от радиста рапорт, что наша аппаратура ответила.
Нас спас 503 й Отдельный танковый батальон, батальон «королевских тигров», предназначенный для прорыва особо укреплённых полос и преодоления глубокой обороны; сегодня им пришлось выручать нас.
Впрочем, радоваться было некогда. Мы пытались вытащить как можно больше наших, прежде чем враг соберётся и силами и бросит в бой Тучу.
...Мы вытянули немало машин, но в большинстве своём нашли только трупы. Кто захлебнулся, кто сумел всплыть, но погиб в бою, кто решил попытаться отсидеться за прочной броней – только для того, чтобы стать добычей «наземной Тучи». Тела наших же товарищей, на броне которых мы видели широкие проплавленные дыры, мы просто сжигали из огнемётов. БРЭМы старались как муравьи – вытягивая кранами те машины, которые «Невозможно оказалось извлечь на буксире.» ...К вечеру начала наконец вырисовываться страшная картина разгрома. Полк потерял половину личного состава. Из трёх тысяч человек в живых осталось чуть больше пятнадцати сотен. «Бээмдэшки» ещё были способны передвигаться, а вот грузовики и тому подобное пришлось просто бросить. Командир 503 х, смертельно усталый майор, не дал нам задерживаться особенно долго. Штаб объявил тотальную эвакуацию с Иволги. Сопротивление было признано чреватым «неоправданно высокими потерями». Флот получил задачу не выпустить «маток» в космос; армии следовало вернуться "к местам постоянной дислокации". Хотя, как мрачно передавали нам танкисты, возвращаться было особенно некому. Имперская армия умылась кровью на Иволге.
...Последние дни смешались в какой то жуткой круговерти. Остатки «Танненберга» не получили отдыха. Мы стояли в обороне космопорта, откуда один за другим взлетали перегруженные челноки. Несмотря ни на что, командование не пускало в ход ядерное оружие. Глупцы, думал я. Неужели рассчитывают ещё сюда вернуться? Нет, за Иволгу надо было или драться до последнего, или заливать планету огнём, не щадя уже никого и ничего.
«« ||
»» [372 из
417]