Ник Перумов Череп в небесах
«Рус... уже почти всё. Сейчас я... растворюсь окончательно. Это не больно, только очень страшно. Видеть, как отпадают твои пальцы, потом кисти, предплечья, ну и так далее. Собирай своих солдат, Рус. Вам тут больше делать нечего. Если хочешь, конечно, останься и досмотри, как мои «матки» будут расправляться с их...»
«Гилви, я... все... тебя никто не забудет. Никогда и ни за что».
Холодный смешок.
«Человечество не помнит своих спасителей. Я не в обиде, милый. Лишь бы ты помнил. Даже когда станешь обнимать свою Дальку... вспомни обо мне. Ведь нам было хорошо вместе, пусть и недолго».
За моей спиной смолкала стрельба — вырывающиеся на свободу сплошным потоком бестии Гилви мчались навстречу тем, что набрасывались на моих ребят. Судя по тому, что выстрелов слышалось всё меньше и меньше, «наши» одерживали верх.
Кокон уже почти разгладился, почти сравнялся с поверхностью биоморфа, а голос Гилви всё звучал и звучал, неслышимый для других:
«Не бойся, Рус, я не подведу. И помни, что... в один прекрасный день ты и сам, если захочешь, пройдёшь моей дорогой. Я пытаюсь продержаться подольше... ужасно режет, что надо терять тебя... но ты так хотел спасти свой Крым... я всегда была бы на втором месте после него. А я так не умею. Видишь, какие мы всё-таки стервы?.. Ну вот, кажется, всё. Это словно засыпаешь. Тут тепло и тихо... и темно. Но не совсем. Знаешь, как в детской, когда горит ночник?.. Я... прощай, любимый. Банальное слово, но лучше я всё равно не скажу».
Голос Гилви смолк. Исчезли последние остатки кокона на гладкой, коричневато-блестящей поверхности биоморфа. Но не исчезли лопающиеся один за другим пузыри, выпускавшие на свободу новых и новых чудовищ. Люди их не интересовали. Вокруг хватало другой, куда более интересной и желанной добычи.
Я не знаю, сколько простоял на берегу этой бухточки. Обратно к шаттлу меня вели под руки Микки и Кряк. Кажется, только эти двое да ещё оберштабсвахмистр поняли, что случилось.
Не помню, как прошёл взлёт, как челнок пристыковался к «Мероне»; в себя я пришёл на мостике, со стаканом перцовой водки в руке, а перед экранами бесновался всегда такой сдержанный и спокойный Валленштейн:
«« ||
»» [481 из
488]