Ник Перумов Череп в небесах
— Вот твари... — сквозь зубы прошипел пожилой шофёр-таксист, тоже заметивший эту сцену. — Сударь, может, того, задержимся? Сил нет на это смотреть. Они ж как с цепи сорвались... — таксист выразительно поиграл монтировкой.
— Задержимся, — решительно сказал я. Это было очень неправильно с точки зрения конспирации, и, возможно, именно на такие инциденты и рассчитывала Дариана, но я слишком долго гнул шею и маршировал под фашистские марши в «Танненберге», чтобы сейчас покорно молчать.
— Давненько я не дрался... — зло прошептал мне таксист, надвигая кепку на глаза и пряча за спину руку с монтировкой.
Тем временем гогочущие бородачи дали официантке выпрямиться. Руки ей под юбку запустили уже двое, их приятели наперебой диктовали заказ. Девушка дрожала, по щекам текли слёзы, однако дрожащий стилос в тонких пальчиках быстро делал отметки на планшетке.
Нас с таксистом тут явно не ждали. Пожилой шофёр крепко меня удивил, без слов и предупреждений просто огрев монтировкой по жирному затылку одного из тех, что лапали официантку. На лице бородача успело отразиться несказанное изумление, и он молча ткнулся мордой в расстеленную салфетку.
Негоже отставать от того, кто годится тебе в отцы, если не в деды. Ребро моего ботинка врезалось в переносицу ближайшего переселенца, и тот с грохотом опрокинулся вместе со стулом. Двое других попытались было вскочить, но один поймал ухом молодецкий замах монтировки, а другому я без долгих колебаний заехал ногой в причинное место.
— Вот и славно, — перевёл дух шофёр, окидывая презрительным взглядом других переселенцев, остолбеневших от такой нашей наглости. — И запомните, судари любезные, будете наших дочек так лапать — кончите, как эти свиньи, — он кивнул на четыре валяющихся тела и махнул мне рукой: — Поехали, дорогой.
Официантка закусила губку и робко улыбнулась нам сквозь слёзы.
В машине мы с шофёром пожали друг другу руки. И, само собой, перешли с имперского на русский.
— Александр.
«« ||
»» [79 из
488]