Полина Каминская Ник Перумов - Посредник
– Мне кажется, дружок, кто то вчера выпил слишком много шампанского.
– Не так много, как ты хочешь представить. – Семейная сцена на пороге. Боже мой, какая пошлость! Хотелось немедленно развернуться и выйти вон, но в то же время дико подмывало сказануть этому самодовольному мужику какую нибудь гадость. Светочка выбрала первое.
– Жлоб, – прошипела она про себя уже на лестнице. – Денег выше крыше, а зубы себе приличные никак не сделает!
«Когда вам будет угодно», – сказал доктор Игорь. Нам угодно сейчас. Нам угодно немедленно вырваться из этой болотной жижи и лечь на горячий песок. И чтоб на тысячу километров в округе НИ ОДНОГО ЧЕЛОВЕКА!
Снова навалились воспоминания о душных ночных кошмарах. Круговерть лиц и событий: реальных и порожденных больной фантазией (Господи, неужели моей?). Отец, Иван, чьи то ужасно толстые неулыбчивые дети, Олег с дикими глазами, Людмила Афанасьевна (ноги, ее больные ноги!), опять отец и Виталий, все время Виталий…
Почему ты так злишься на него? И почему ты не можешь уйти? Чем так держит тебя этот человек волк? Неужели деньгами? Ведь даже глубоко покопавшись, ты не можешь выудить из памяти ни одного слова, взгляда, жеста, говорящего о его любви… Но ты знаешь, где искать ответы. Что же ты медлишь? Боишься? Кого? Доктора Игоря – современного Фауста с его загадочным аппаратом? Или все таки не решаешься ослушаться Виталия? Чего проще – прийти часа через два домой как ни в чем не бывало, поцеловать и небрежно бросить: «Прошлась по магазинам. Ничего интересного». Будь уверена: он сделает вид, как будто в нашей жизни никогда и не было той безобразной утренней сцены.
Светочка бесцельно бродила по городу. В двух шагах за ней недоумевающей тенью следовал телохранитель. Кажется, Гену уже два раза оштрафовали за неправильную стоянку. Магазины, салоны… Бесконечные ряды продуктов, вызывающие лишь тошноту… Километры тканей, от которых рябит в глазах… Жирный блеск драгоценностей… Не чувствуя усталости, она прошагала, кажется, несколько десятков километров… И вдруг очнулась перед вереницей мерцающих экранов. «Филипс»? Сюда то каким ветром занесло?
Телевизоры мерзко мерцали голубым. Кривлялась, дергалась, корчилась в конвульсиях чужая, ненастоящая, на фоне дешевой мишуры жизнь. Многократно повторенная на десятках плоских экранов, она казалась прорвавшимся в реальность диким ночным бредом. Светочка остановилась. Бритый замер в двух шагах от нее. Тонкошеие мальчики продавцы, мигом оценив стоимость Светочкиной шубы, равно как и ширину плеч Бритого, целой оравой ринулись к ней – предлагать, предлагать, предлагать, разом утратив всю свою спесь. «Я ничего не покупаю», – уже хотела надменно бросить Светочка, да да, надменно бросить, а потом повернуться и уйти. Но тут кто то из продавцов – наверное, случайно – включил канал, на котором шел «Вавилон» Запольского. Трупы? Нет уж, мне сейчас этого не надо. Света уже поворачивалась, когда…
«…в Московском районе в канализационном люке найден труп пожилого мужчины со следами пыток…»
Камера беспощадно выплюнула в эфир тысячекратно размноженное изображение. Скорченное тело замерло в нелепой позе; а оператор, проверяя крепость нервов телезрителей, медленно вел камеру вдоль трупа. Вот и лицо.
«« ||
»» [288 из
353]