Полина Каминская Ник Перумов - Один на один
– Я побоялся, что вас может обидеть такое сравнение…
Шестаков только махнул рукой:
– Ничего. Я, кажется, понял, к чему вы клоните. Все эти, м м м, черт, потерпевшие… короче, каждый увидел то, чего больше всего боялся?
– Именно! Вот это то и странно. Я проглядел литературу, правда, очень наспех, но не нашел описания галлюциногена с подобным действием. То есть когда или из подсознания, или из глубин памяти вытаскивается самый большой страх. Далее… Я много думал… – СССР покопался в папке, достал из нее листок и положил сверху. – Чтобы не утруждать вас длинными рассуждениями, я просто сообщу свои выводы. Удивительные, надо заметить, выводы… – Тут он снова перебил сам себя, и Миша подумал, что Профессор хоть и пообещал не утруждать, но говорит на самом деле ужасно длинно, если не сказать – занудно. – Это даже не назвать выводами. Это скорей констатация странностей. Итак. Во первых. Неожиданность появления феномена.
– Ох, Савелий Сергеевич, мы же не научную статью обсуждаем! – взмолился Толик. – Давайте на русский разговорный перейдем.
– Хорошо… Сейчас… сейчас… – СССР прокашлялся и начал довольно бойко: – Ни с того ни с сего люди в метро начинают видеть кошмары. – Для убедительности он даже начал загибать пальцы. – Видят они то, чего больше всего боятся. Это необычно, и это во вторых. И третье. Вам не показалось странным, что пострадавших не так уж много?
– Чего о? – Шестаков ожидал от Профессора чего угодно, но только не такого нелепого вопроса.
– Я исхожу из логики. Если этот предполагаемый странный галлюциноген существует, то воздействует он явно через дыхательные пути. Проще говоря, это газ.
– Ну! – Толик, похоже, ухватил мысль, потому что глаза его загорелись.
– Я специально спрашивал пострадавших: были ли рядом еще люди?
«« ||
»» [48 из
362]