Захар Петров - Муос
Расанов описал диггерам, где находятся вышка и вертолет. По всем приметам, нужное место было вблизи станции Партизанская. Диггеры определили ближайшую точку выхода на поверхность именно там. Сами они никогда не выходили на поверхность, так как считали ее проклятой. Это было табу. К мертвой сталкерше должны были идти Расанов, Светлана и Радист. Так было задумано изначально. Но сейчас Гапон и Юргенд почему-то стали отговаривать девушку, указывая на какую-то опасность для нее. Что это за опасность — Радист узнал позже.
Они надели костюмы и противогазы, попрощались с диггерами. Из нижнего подземелья поднялись в верхнее — в старую теплосеть. Как и указывали диггеры, нашли там канализационный люк и по проржавевшей лестнице вылезли на поверхность.
Время для вылазки было самое подходящее — восход солнца. Ночные хищники убрались в свои норы, а дневные еще не вышли на охоту. Люк выводил на Партизанский проспект — когда-то одну из крупнейших транспортных артерий Минска.
Было тихо, очень тихо. Радист слышал свое дыхание, тяжко пробивающееся через фильтр и клапаны противогаза, слышал биение своего сердца. Разрушенный город и искалеченная мутациями природа враждебно смотрели на трех существ, как будто именно они были виноваты во всех бедах. Метрах в трехстах находилась вышка — та самая ржавая вышка, с которой вещал передатчик. Но до нее надо было еще дойти.
Они медленно шли по проспекту. Сквозь асфальт и бетон дороги пробивались деревья, кусты и кое-где трава. Трое путников обходили эти редкие деревья и заросли, опасаясь нападения невидимого врага. За ними наблюдали — это чувствовалось. Десятки глаз или других органов чувств наблюдали, изучали и одновременно ненавидели эти давно чужие для поверхности существа.
Через сто метров их путь перегородила небольшая роща. Все напряглись, интуитивно чувствуя опасность, которая таилась в кронах деревьев. Но обойти рощу можно было только по руинам, что казалось еще более опасным. Немного постояв, решили все-таки идти через рощу. Даже сквозь резину противогазов слышалось зловещее острожное шуршание в кронах, хотя ветра не было.
Вся роща была затянута паутиной, которая придавала ей вид обиталища нечистой силы. Расанов собирался ступить в рощу, но Светлана схватила его за руку, показала рукой на что-то, привлекшее ее внимание, и направилась туда.
Это был человек. Почти в таком же, как они, противорадиационном костюме и противогазе. Он повис на ветвях рощи, опутанный еще более густой паутиной и полупрозрачными нитями. Его согнутые в коленях ноги касались земли. Приглядевшись, они рассмотрели, что нити, пробив прорезиненную одежду и противогаз, внедряются в тело человека, безусловно, уже мертвого. Бедняга стоял спиной к ним, он буквально повис на самом входе в рощу.
Расанов выхватил меч, подаренный ему диггерами. Сделав несколько неумелых взмахов, он обрубил нити и побеги, оплетавшие жертву. Труп упал на спину. Стеклянные окуляры противогаза угрюмо смотрели в небо. На нем была уновская форма. Радист стащил противогаз. Высохшее, словно высосанное изнутри, лицо с обвисшей кожей; мутные глаза, в которых застыл предсмертный ужас. Но Радист и Расанов узнали погибшего. Это был уновец — именно тот, которого ленточники первым осчастливили на станции Восток. Он раньше их оказался на поверхности и шел, видимо, к вертолету. Вывод напрашивался сам собой. Все трое переглянулись.
Скорей всего, потеряв Радиста и Расанова, ленточники поспешили создать отряд из числа осчастливленных уновцев. Их впустят в вертолет. Они объяснят, что остальные погибли, и полетят в Москву. Так или иначе, но ленточники начнут захват новых территорий. Этот уновец случайно попался в ловушку рощи. Вряд ли он был один. Наверняка остальные ленточники, увидев опасность, пошли в обход. Радист пожалел, что у них сейчас нет огнемета, чтобы прожечь себе дорогу в роще. Они тоже вынуждены были идти через руины.
«« ||
»» [225 из
264]