Захар Петров - Муос
Какая-то женщина, лежа на боку и согнувшись, дико кричала, сдавливаемая спазмами боли. Она просила умертвить ее.
Со второго яруса высунулась голова. Мужчина это или женщина, определить было невозможно. Эта голова представляла собой сплошную опухоль синюшно-розового цвета. Только узенькие щелочки глаз, отверстие рта и бугорок носа, а также редкие седые волосы, пробивавшиеся сквозь опухоль на макушке, указывали, что это — человек.
Ярусом ниже лежал мужчина без ног и рук. Из его короткого туловища торчали маленькие обрубки-культи, оставшиеся после ампутации гниющих конечностей.
Чуть дальше маялся мутант с большой бугристой головой и длинными, ниже колен, руками. В монастыре не делали различий между морлоками и обычными людьми. С каждым выдохом мутант исторгал нечеловеческий стон. Он лежал голым и не накрытым. Приглядевшись, Радист понял, что это — женщина. У нее были ампутированы груди, с которых, видимо, началась болезнь. Но метастазы уже захватили весь организм. Теперь от паха и до шеи ее тело было сплошным гниющим пятном.
В этом аду почти все стонали, кричали, плакали, чего-то просили. И эта чудовищная вонь! Радист выбежал из палатки, согнулся, и его стошнило. Подошедшая сестра Марфа равнодушно сказала:
— Силой не держу, можешь уходить.
Радист поднялся и направился к выходу. Зачем отец Тихон так над ним издевается? Это выше его сил! Неужели он мало страдал и ему надо пройти еще и через это?!
Радист оказался у коллектора, там, где кончался монастырь, вошел в трубу и остановился. А что дальше? Куда ему идти и что делать? Он ведь не знает! Он не сможет выполнить немую клятву, данную над могилой Светланы. Только здесь у него есть шанс через пять дней получить ответ. Всего пять дней.
Перебарывая себя, Кудрявцев повернулся и снова пошел к нише. Сестра Марфа по-прежнему стирала. Теперь Радист рассмотрел: она стирала бинты, ватин и марлю, которыми уже много раз перевязывали больных.
— Вернулся? Ладно. Даст Бог, сработаемся.
«« ||
»» [243 из
264]