Питтакус Лор - Я-ЧЕТВЕРТЫЙ
По выражению страха на лице Генри я вижу, что это пришло в голову и ему.
Шестая кивает.
– Я должна была пойти на этот риск, – говорит она. – Мы не можем больше убегать, и мне надоело ждать. Мы все развиваемся, все готовы давать отпор. Давайте не забывать, что они с нами сделали в тот день, а я не собираюсь забывать, что они сделали с Катариной. Все, кого мы знали, мертвы, наши семьи, наши друзья. Я думаю, что они хотят сделать с Землей то же, что они сделали с Лориен, и они почти готовы к этому. Сидеть и ничего не делать, значит допустить такое же разрушение, такую же гибель и уничтожение. Почему надо стоять в стороне и позволить этому произойти? Если эта планета погибнет, вместе с ней погибнем и мы.
Берни Косар по прежнему лает у окна. Мне почти что хочется выпустить его и посмотреть, что он сможет сделать. Его зубы оскалены, рот в пене, шерсть на спине стала дыбом. «Пес готов, – думаю я. – Вопрос в том, готовы ли остальные?»
– Ладно, ты сейчас здесь, – замечает Генри. – Будем надеяться, что и остальные в безопасности, что они смогут за себя постоять. Вы оба сразу же узнаете, если они не смогут. Что до нас, то война пришла к нашему порогу. Мы ее не хотели, но теперь у нас нет другого выбора, кроме как вступить в нее, решительно и в полную силу, – говорит он. Он поднимает голову и смотрит на нас, белки его глаз сверкают в Темноте комнаты. – Я согласен с тобой, Шестая, – заключает он. – Время пришло.
ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ
Ветер из открытого окна врывается в класс домашнего хозяйства, стоящий перед окном холодильник мало чем помогает перекрыть доступ холодного воздуха. В школе уже холодно из за отключенного электричества. Шестая теперь осталась в резиновом костюме, он весь черный, только спереди его по диагонали делит серая полоса. Она стоит посередине нашей группы с таким самообладанием и уверенностью, что и мне хочется иметь свой лориенский костюм. Она открывает рот, чтобы что то сказать, но ее прерывает громкий шум снаружи. Мы все бросаемся к окнам, но не можем увидеть, что происходит. За грохотом следуют несколько громких ударов, что то рвется, скрежещет, ломается.
– Что происходит? – спрашиваю я.
– Давай свет, – говорит Генри, перекрикивая шум снаружи.
Я включаю ладони и провожу ими поперек двора. Они светят только на три метра и потом поглощаются тьмой. Генри отступает от окна, наклоняет голову и слушает с максимальным напряжением, потом кивает, все поняв и смирившись.
«« ||
»» [321 из
364]