Игорь Пронин - Наполеон 2. Стать Богом
– Предметы, – ворчал Байсаков. – Они используют какие то предметы, чтобы нас выслеживать. Опять же, каких то и беспредметников пригнали, тоже помощь. Шутка ли – четырнадцать лет Наполеон готовился!
– Так что у тебя там, Саша? – Гаевский единственный мог в любое время спокойно уйти, поменяв внешность. Но уходить втайне не хотел: наверняка Мари где то рядом с Наполеоном. – Мог бы, и рассказать про предмет. Вокруг Льва такой суеты не было!
– Не было, потому что таких сил в одних руках ни у кого не было! – Александр все же не хотел, чтобы друзья знали лишнее. – Какой то предмет. Мне бы его век не видеть, и не слышать о нем никогда.
Антон и Иван переглядывались и понимающе усмехались. Откуда у Остужева взялся этот предмет, оба догадывались. Между тем две недели постоянной гонки порядком измотали всех троих. Они питались, чем придется, мылись изредка, по ночам в реке. От запаха гари просто тошнило. Но хуже всего было ощущение, что их просто загонят – от усталости люди совершают ошибки.
Как то раз вечером, в Лефортове, Гаевский зашел в кабак разжиться едой. Остужев и Байсаков затаились поблизости, раздельно, но так, чтобы видеть друг друга. По улице шел французский конвой, тоже злой от дыма и постоянной враждебности жителей. Кто то в обносках подбежал к солдатам, и оживленно жестикулируя указал им на Байсакова, присевшего на ступени крыльца пустого мещанского дома.
– Поджигатель! – кричал бродяга. – Он поджигатель, мусью!
Французы немедленно подняли ружья и обступили Байсакова. Вышедший из кабака Антон со свертком еды в руках растерялся и попятился. Тут же и на него обратили внимание. Гаевский беспомощно обернулся к Остужеву. Дело было не в страхе, не в опасности. Просто они очень устали и надеялись отоспаться этой ночью, отдохнуть, и вот снова получалась заварушка. Александр поднялся с поломанной телеги и пошел на французов, совершенно не скрываясь.
«Вот так и наступает конец, – промелькнула мысль у него в голове. – Конец от отупения и равнодушия ко всему. Нельзя!»
– Я сдаюсь! – Он поднял руки. – Я сдаюсь, господа.
– Шутишь? – с надеждой спросил по русски Гаевский, которого солдаты уже прижали к стене.
«« ||
»» [106 из
145]