Игорь Пронин - Наполеон 2. Стать Богом
– Все помещения полиции забиты вот такими, как ты, – подтвердил Байсаков. – А что ты хочешь? Всяк хочет отличиться, помочь царю и отечеству в трудный час. Опять же, награда... Только в этот раз вы обознались, уважаемые! – вдруг резко сказал он ищейкам. – Немедленно отпустите коня этого господина, а с казаками я сам поговорю!
Он тронул коня навстречу сердитым донцам, даже не оглянувшись на Остужева. Александр усмехнулся: нет, не хотел Ваня Байсаков считать старого друга за врага, и теперь проверял его, подставляя спину. Почесывая бороду, Остужев размышлял: в какой степени он сам может довериться повзрослевшему и располневшему за эти годы Байсакову? Если Иван рисковал только своей жизнью, то положение Александра было куда сложнее. Не просто так скакал он в Москву из за Урала, едва только услышав о близящейся войне. Думал успеть, но и теперь еще было не поздно, вот только попадать в полицию нельзя. А угодить в руки товарищей Байсакова, возможно, еще худший вариант – многое могло измениться за прошедшие годы. Только Аракчееву Александр был готов довериться вполне. Но ведь Иван не отвезет его к графу не обыскивая, да и не только Иван этим будет заниматься. Он с трудом удержался, чтобы не провести рукой по груди, где на двух толстых железных цепочках висел плотный сверток.
Байсаков предъявил казакам какую то бумагу, после чего те, высокомерно не попрощавшись, повернули коней и убрались восвояси. Ищейки полицмейстера не то чтобы ушли, а просто исчезли, профессионально растворившись в редеющей к вечеру толпе. Все такой же спокойный, даже величественный на своем рослом жеребце, Байсаков не спеша вернулся к Остужеву.
– Как там наши? – спросил Александр, которого и в самом деле интересовала судьба товарищей. – Я слышал, Антон был в Петербурге, при французском посольстве?
– Был да сплыл! – пробасил Байсаков и даже сплюнул. – Антуану в России не нравится. Крепостных здесь, видишь ли, порют. Только ты мне зубы не заговаривай. Что случилось тогда, в Египте? Если ты мне друг, объяснись, а уж все остальное потом.
– Ни к чему нам тут стоять, как на ярмарке! – Остужев потрепал коня меж ушей. – Животинка вот заморилась совсем... Может, на постоялом дворе устроимся, а там и поговорим? Ты вроде не очень спешишь.
– Спешу не сильно. Как тебя заприметил, так и перестал спешить, – согласился его собеседник и погладил себя по животу. – Что ж, будь, по твоему, вечерять пора. Но больше не шути, Саша. Я жду ответа, и я получу ответ.
«Экий стал начальственный! – усмехнулся про себя Остужев. – А приглядишься – все тот же Ванька. Добрый и сильный, как три медведя, да еще пять медвежат. Не верится, что можешь ты меня под конвой взять и отвезти к Аракчееву в кандалах. А я бы и не против. Лишь бы за пазуху ко мне никто не лез...»
Предместья Москвы, в которых вскоре оказались спутники, уже затихли. Только по основным улицам еще спешили домой редкие мастеровые, да последние возы с рынков спешили покинуть город. Выехав за заставу и оказавшись на Смоленской дороге, Остужев направился было к ближайшему трактиру, откуда доносились пьяные голоса и звук веселой балалайки, но Байсаков знаком приказал следовать дальше.
– Тут есть подходящее местечко! – небрежно заметил он.
«« ||
»» [22 из
145]