Ричард Бейкер - Приговор
«А ведь предполагалось, что все будет совсем не так, – подумала она. – В свое время я должна была бы взойти на место моей матери и получить власть, которой обладала она, а до нее – ее мать. Тысячи нитей, правящих Чед Насадом, сходились бы к моим рукам. Малейшие пожелания выполнялись бы по одному моему слову, взгляду, просто движению брови. Вместо этого я стала неприкаянной скиталицей. Почему, Ллос? – мысленно вскричала она. – Почему? Чем мы провинились перед тобой? В чем проявили слабость?»
Однажды Халисстра уже слышала мрачный шепот Паучьей Королевы в своем сердце, но сейчас в нем было пусто. Ллос предпочла не отвечать. Она даже не пожелала наказать Халисстру за то, что жрица безрассудно потребовала ответа.
Если Ллос действительно покинула ее, то что сталось бы с Халисстрой, раздели она участь своего Дома? Всю жизнь она верила, что, преданно служа Королеве Дьявольской Преисподней в качестве жрицы и баэ'квешел, обеспечит себе высокое положение во владениях Ллос после смерти, но что станет с нею теперь? Будет ли ее неприкаянная душа погребена вместе с другими несчастными душами, которые не понадобились богине после смерти, обреченными разлагаться и умирать истинной и вечной смертью в серой пустоте, предназначенной для лишенных веры? Халисстра содрогнулась от ужаса. Вера в Ллос – трудное дело, и слабым там было не место, но жрица могла ожидать, что после смерти ее ждет вознаграждение за свое служение. А если это не так…
Со змеиной грацией к ней приблизилась Данифай и опустилась подле нее на колени. Она отважно взглянула Халисстре в лицо.
– Страдание – это сладкое вино, госпожа Меларн. Если вы выпьете чуть больше, чем нужно, появится искушение пить еще и еще, а с помощью излишеств ничего исправить нельзя.
Халисстра отвернулась, чтобы успокоиться. Она не желала делиться своим тайным ужасом с Даннфай.
– Страдание – этого слова недостаточно, чтобы передать то, что происходит в моем сердце, – произнесла она. – Я только об этом и думаю с самого начала нашего бесконечного путешествия. Чед Насад был больше чем город, Данифай. Это была мечта, темная и прекрасная мечта Паучьей Королевы. Изящные замки, парящие в воздухе сети, Дома, исполненные богатства, гордости и честолюбия, все сгорело дотла за несколько недолгих часов. Город, его матери и дочери, прекрасные дворцы, окутанные паутиной, все теперь пропало, и почему? – Она закрыла глаза, борясь со жгучей болью в груди. – Нас уничтожили не дворфы. Мы сгубили сами себя.
– Я не скорблю о гибели Чед Насада, – отозвалась Данифай. Халисстра резко глянула на нее сверху вниз, ее больнее задел равнодушный тон девушки, чем ее слова. – Это был город, полный врагов, большинство которых теперь мертвы, а другие, будто нищие, разбрелись по диким закоулкам Подземья. Нет, я не стану скорбеть о Чед Насаде. Да и кто станет, кроме считанных уцелевших чеднасадцев?
Халисстра предпочла не отвечать. Никто не станет горевать о городе дроу, даже другие темные эльфы. Такова жизнь дроу. Сильные выживают, а слабые откатываются на обочину, как того требует Ллос. Данифай долго выжидала, прежде чем заговорить снова.
– Вы думали, что нам делать дальше?
«« ||
»» [76 из
322]