Роберт Сальваторе - Тысяча орков
– По моему, это порядок, когда изменник Мирабара гниет в мирабарской темнице! – не сдавался сурового вида дворф с темной бородой и столь густыми бровями, что они почти целиком скрывали его глаза. – Пусть гниет, пока мы не построим подходящей виселицы!
Это вызвало гром рукоплесканий со стороны столпившихся позади дворфов и возмущенные выкрики спутников Язвия. Сам же старина Мак Сом выразил несогласие гораздо недвусмысленней – в виде прицельной зуботычины.
Чернобородый дворф отлетел от удара назад, однако товарищи подхватили его и не только не дали упасть, но и швырнули обратно на Язвия.
Только того и ждал старый дворф. Язвий воздел кулаки, точно отбиваясь от нападения свыше, но упал в самый последний миг на колени, и плечом врезался в подбрюшье чернобородого. Мак Сом вскочил на ноги, поднял над головой взбешенного дворфа и отшвырнул его в самую гущу приятелей чернобородого, и бросился следом, и замелькали его ноги и кулаки.
Катился по улице клубок дерущихся дворфов, и немало дверей распахнулось настежь на его пути. Те, кто выглядывал, чтобы посмотреть на потасовку, не теряя времени даром, бросались в самую гущу» и принимались молотить сородичей руками и ногами, хотя, по правде сказать, зачастую вновь присоединившиеся не имели ни малейшего представления о том, на чьей стороне сражаются. С улицы на улицу переползала потасовка, точно змея, пробиралась драка в дома, и нередко переворачивались в домах печки, и пламя перекидывалось на мебель и стенную обивку.
Внезапно посреди этого столпотворения протрубила сотня рогов, и сверху спустились бойцы мирабарской Алебарды – некоторые не подъемниках, другие – на спущенных веревках, стараясь успеть прежде, чем весь Нижнеград охватят губительные беспорядки.
Дворф против дворфа и дворф против человека сражались на улицах. При виде людей, что вступили в битву, нередко – с обнаженным оружием, многие из тех дворфов, что поначалу оспаривали правоту Язвия и его сторонников, переменились во мнении. Многим из тех, кто первоначально не был согласен с арестом Торгара, пришлось выбирать между верностью городу и верностью своему народу.
И хотя на стороне Алебарды сражались сотни дворфов, а люди непрестанно спускались вниз, чтобы усмирить беспорядки, немало часов ушло, прежде чем удалось совладать со сторонниками Торгара. Но теперь перед воинами маркграфа встала неизбежная задача: как взять под стражу более сотни арестантов?
Бойцы Алебарды знали, что сотни и сотни пар глаз следили за ними, и что при малейшей неучтивости с арестованными вспыхнут куда более неистовые беспорядки.
Разруха на улицах, окровавленные лица многих сородичей и выражение крайней ярости на лицах еще большего количества соплеменников лишь убеждали Аграфана, появившегося по завершению беспорядков, в том, что опасения, высказанные им маркграфу, были обоснованными. Одного за другим посещал он военачальников Алебарды, взывая к мягкости и благоразумию при размещении узников, неизменно сопровождая свои слова зловещим предупреждением: хотя на кипящий чайник и накинули крышку, под ним по прежнему полыхает пламя.
«« ||
»» [250 из
405]