Роджер ЖЕЛЯЗНЫ ДВОР ХАОСА
ВЫБРАЛСЯ!!!! Я припустил к Лабиринту, чувствуя через Камень, превращая его в добавочное чувство. Я был единственным человеком, помимо отца или Дворкина, настроенным на него. Дворкин сообщил мне, что ремонт Лабиринта может быть полностью осуществлен человеком, прошедшим Большой Лабиринт в таком состоянии настройки, выжигающим пятно при каждом пересечении его, заменяя его запасом из носимого им в себе образа Лабиринта, стирая по ходу дела Черную Дорогу. Так лучше уж я, чем отец.
Я все еще чувствовал, что Черная Дорога несколько обязана своей окончательной формой силой, приданной ей моим проклятьем Эмберу. Это я тоже хотел стереть. В любом случае, отец лучше справится с улаживанием дел после войны, чем когда-нибудь смогу я. Я понял в этот миг, что я больше не хотел трона. Даже если бы он был свободен, перспектива управлять все эти скучные века королевством, что могла меня ждать, была угнетающей. Может быть я ищу легкого выхода, если умру в этих условиях. Эрик умер, и я больше не ненавижу его. Другое обстоятельство, толкавшее меня на действия - трон - казалось теперь являющимся желанным только потому, что я думал, будто он так хотел его. Я отрекся и от того и от другого. Что осталось? Я посмеялся над Виалой, а потом засомневался. Но она была права. Старый Солдат был во мне сильнее всего. Это было делом долга. Но не одного долга. Тут было больше...
Я достиг края Лабиринта, быстро последовал к его началу. Я оглянулся на вход в пещеру. Отец, Дворкин, Фиона - никто еще из них не появился. Хорошо. Они никогда не смогут поспеть вовремя, чтобы остановить меня. Коль скоро я вступлю в Лабиринт, им будет слишком поздно что-нибудь делать, кроме как смотреть и ждать. На мимолетный миг я подумал об уничтожении, но я оттолкнул эту мысль прочь, постарался успокоить свой ум до уровня, необходимого для этого предприятия, вспомнил свой бой с Брандом в этом месте и его странное оригинальное отбытие. Вытолкнул и эту мысль тоже, замедлил дыхание, приготовился.
На меня нашла определенная летаргия. Время было начинать. Но я задержался на миг, пытаясь надлежащим образом сосредоточить свои мысли на лежащей передо мной грандиозной задачей. Лабиринт на мгновение проплыл перед моим взором. Сейчас! Черт побери! Сейчас! Хватит предварительных действий! Начинай! - велел я себе. - Иди! И все же я стоял, словно во сне, созерцая Лабиринт. Я забыл о себе на долгие минуты, пока рассматривал его. Лабиринт, с его длинным черным пятном, которое надо удалить...
Больше не казалось важным, что это может убить меня. Мои мысли лениво текли, обдумывая его красоту...
Я услышал звук. Это, должно быть, бегут отец, Дворкин и Фиона. Я должен что-то сделать, прежде чем они доберутся до меня. Я должен войти в него через мгновение...
Я оторвал взгляд от Лабиринта и оглянулся на вход в пещеру. Они появились, прошли часть пути по склону и остановились. Почему? Почему они остановились? Какое это имеет значение? У меня было нужное для начинания время. Я начал поднимать ногу, делая шаг вперед.
Я едва мог двигаться. Огромным усилием воли я едва дюйм за дюймом продвигал ногу вперед. Сделать этот первый миг оказалось тяжелей, чем идти по самому Лабиринту, ближе к концу. Но я, казалось, боролся не столько против внешнего сопротивления, сколько против медлительности своего собственного тела. Все выглядело почти так, будто я был парализован.
Затем у меня возник образ Бенедикта рядом с Лабиринтом в Тир-на Ног-те, приближается насмехающийся Бранд. Камень горит у него на груди.
Уже прежде, чем опустить взор, я знал, что увижу. Красный Камень пульсировал в ритме с моим сердцем.
«« ||
»» [32 из
157]