Роджер ЖЕЛЯЗНЫ РУЖЬЯ АВАЛОНА
- Лично я искал тебя в окрестностях Авалона, - продолжал Бенедикт, - и мне так здесь понравилось, что я решил остаться. В те дни государство было в ужасающем состоянии, и я трудился в поте лица, чтобы вернуть ему былую славу. Я сделал это в память о тебе, но мне полюбилась эта страна и ее жители. Они привыкли к мысли о том, что я - их протектор, и, честно говоря, я к ним тоже привык.
Я был одновременно и тронут, и встревожен его словами. Не хотел ли он сказать, что ему пришлось исправлять ошибку неумелого нашкодившего младшего брата? Или он не лукавил, а действительно ощутил мою любовь к Авалону - правда, другому Авалону - и решил как бы выполнить мою последнюю волю? Нет, все-таки я стал излишне сентиментален.
- Приятно слышать, что обо мне не забыли, - сказал я, - а еще приятнее, что ты взял на себя роль защитника этой страны. Мне бы очень хотелось побродить по знакомым местам, которые так живо напоминают мне прежний Авалон. У тебя нет возражений, если я немного погощу?
-И это все, чего ты хочешь?
-Это все, чего я хочу.
- Тогда знай, что воспоминания о твоем отражении, которое правило здесь, отнюдь не из приятных. Ребенка тут никто не назовет Корвином, и я не брат ему.
- Понимаю, - сказал я. - Меня зовут Кори. Ведь мы можем быть старыми друзьями?
-Все будут очень рады, если мой старый друг останется у меня погостить.
Я улыбнулся и кивнул. Он оскорбил меня, еще раз намекнув, что я виновен в плачевном состоянии этого отражения отражения; меня, который - пусть на секунду - ощутил холодный огонь короны Эмбера на своем челе.
Интересно, как повел бы себя Бенедикт, узнав, что я имею прямое отношение к нашествию женщин-ведьм? Сделал бы он вывод, причем достоверный, что потерял руку по моей вине? Лично я предпочитал оценивать ситуацию в целом: не прикажи Эрик выжечь мне глаза, я не произнес бы проклятья.
«« ||
»» [101 из
233]