Роман Глушков - Свинцовый закат
Оставленная Кальтером на черный день, последняя граната влетела в ресторанное окно, пронеслась по залу между колоннами и угодила чуть ниже той точки, куда я целился. Впрочем, для моего выстрела такая погрешность не играла особой роли. Обладающий повышенной мощностью снаряд (дорогая игрушка – Тимофеич явно не экономил в Зоне на хороших боеприпасах) врезался в стену над плинтусом и рванул, отколов от стенной панели внушительный кусок. В приближающегося к двери Искателя ударил шквал гранатных и бетонных осколков. Он шутя отбросил худосочного дылду назад и припечатал его спиной к оказавшейся у него на пути колонне. Сияющий вокруг монстра ослепительный ореол тут же погас, а сам он отлепился от колонны и шмякнулся на пол, будто марионетка, у которой разом оборвались все нити.
– Кукар-р-рача! – победоносно прорычал я, чувствуя, как внутри меня просыпается натуральный первобытный варвар, который только что поставил ногу на грудь поверженному врагу и занес над ним свою окровавленную дубину. В сегодняшней пляске смерти я уже не выглядел идиотом, как вчера, когда мне пришлось ломать комедию перед Скульптором. Жаль, Кальтер не дожил, а так хотелось доказать ему, что Мракобес может сражать наповал апостолов Монолита не только танцем, но и огнестрельным оружием.
Достигнутый успех следовало немедля закрепить. Это было крайне рискованно, потому что даже умирающий Искатель мог собраться с силами и сверкнуть мне напоследок в глаза психотропной вспышкой. Но вдруг он сейчас всего лишь оглушен? Тогда я совершаю еще более крупную ошибку, оставляя его в живых. Я убрал с прицела светофильтр, присмотрелся к распластанному у колонны телу, не заметил, чтобы оно билось в агонии, и, собравшись с духом, вошел в ресторан. Приближаться к апостолу вплотную, однако, не дерзнул. Остановившись неподалеку от него, я положил ствол винтовки на край поставленного на попа стола, упер оружие покрепче, дабы не ходило ходуном в моих дрожащих руках, затем снова приник к прицелу и, наведя его на Искателя, тремя точными выстрелами начисто снес ему голову. А для гарантии пустил еще три пули в сердце, хотя и сомневался, что оно у монстра есть. Затем подхватил винтовку и поспешил прочь, не желая больше ни секунды задерживаться рядом с теперь уже окончательно мертвым пожирателем аномалий…
Четверо его прихлебал продолжали околачиваться где-то неподалеку, и я о них не забыл. Но сейчас меня больше интересовал Тимофеич. Если он погиб, надо окончательно в этом убедиться. Чем я и занялся сразу, как только вышел из ресторана.
Перво-наперво я проверил у Кальтера пульс и обнаружил, что таковой имеется. Причем достаточно уверенный. Наружных кровотечений, не считая нескольких ссадин, не наблюдалось, но майор выглядел очень бледным. На фоне его серого, как папиросная бумага, лица маскировочная татуировка смотрелась вдвойне чужеродно и походила на тень нависшей над компаньоном смерти. Я начал переворачивать его с правого бока на спину, желая осмотреть пострадавшего со всех сторон, и в этот момент он очнулся.
– Время и место! – процедил Кальтер сквозь глухой стон и открыл глаза. Взор его был мутным, но худо-бедно осмысленным.
– Как себя чувствуешь, старик? – поинтересовался я, уложив майора на ровном асфальте лицом вверх. – Говори, где что болит. Попробую тебе помочь.
– Время и место! – еще настойчивее повторил Куприянов, чуть приподняв голову и хватая меня правой рукой за запястье. Правда, пальцы компаньона оказались слишком слабы и почти сразу же сорвались. А вот его левая рука и нижняя часть тела при этом рывке остались совершенно неподвижными. Даже мало-мальски не шевельнулись. Хреново.
– Три тридцать пополудни, ресторан «Полесье», полкилометра южнее главной цели. – Дабы успокоить пострадавшего, я решил, что лучше все-таки ответить на его вопрос.
– Плохо, боец! – проговорил Кальтер, брызжа слюной и скрипя зубами от боли. – Отстаем от графика! Коли мне морфин и помоги встать. Мы выдвигаемся немедленно!
«« ||
»» [119 из
139]