Роман Глушков - Свинцовый закат
А потом я увидел Ее. Ту самую Веру, которая снилась мне и Кальтеру почти каждую ночь весь минувший год.
Нет, девочка-подросток с синими глазами и короткой стрижкой не бежала следом за мужчиной и женщиной, как вы, наверное, сейчас подумали. Никакие дети из тайм-бота вообще не спускались. Женщина-пришелец и была нашей Верданди – в этом не возникало ни малейших сомнений. Сильно повзрослевшая, но прекрасно узнаваемая – да и просто прекрасная – Вера. Я бы дал ей сегодня лет двадцать пять, хотя кто скажет, как далеко зашли омолаживающие биотехнологии будущего – возможно, на самом деле она была постарше. Также возможно, что теперь она предпочитала другую прическу, а подстриглась под каре и выкрасила волосы в фиолетовый цвет непосредственно перед встречей с дядей Костей. Ну и, конечно, со мной, ведь теперь я в этой удивительной компании тоже был не последний человек. Если Верданди и впрямь боялась, что мы ее не узнаем, то совершенно напрасно: я опознал бы ее с любой прической по одним только глазам, а Тимофеич и подавно.
Это ж сколько, получается, в будущем прошло лет с тех пор, как Вера вернулась домой из того трагического путешествия в прошлое? Минимум десять-двенадцать. А в Зоне – всего год. И раз спустя такой долгий срок путешественница во времени помнила о своем спасителе и о данной ему клятве, значит, мне остается лишь снять перед ней шляпу, поклониться в пояс и повторить слова Кальтера: пока среди наших потомков будут встречаться столь самоотверженные люди, я совершенно спокоен за будущее человечества.
Спутником Верданди был молодой – явно ее ровесник – статный шатен типичной славянской наружности. Единственное, что меня в нем удивило, это волосы. Они были сплетены и уложены таким хитроумным способом, что, глянув на них, становилось понятно: живых парикмахеров в конце двадцать второго века уже не осталось, а марафет на головах граждан будущего наводят сплошь киберцирюльники. Сопровождающий Веру мужчина был повыше ее, а наша малышка вытянулась за эти годы больше чем на голову и уже не выглядела такой худышкой, как в юном возрасте. Не поймите меня неправильно: она вовсе не потолстела, а просто выросла из девочки в стройную привлекательную женщину. Чего наверняка не случилось бы, не сумей она год назад – наш год, разумеется, – выбраться из этой чертовой Зоны.
– Вера! – прохрипел Кальтер, продолжая тянуться навстречу пришельцам, как до этого тянулся к снижающемуся таймботу. Надумай повзрослевшая Верданди появиться здесь не с мужчиной, а в компании похожих на нее сверстниц, наверняка майор опознал бы ее еще до того, как она выдала себя.
– Здравствуй, дядя Костя! – Вера подбежала к нему, взяла за руку и, поцеловав в замызганную щеку, тут же отстранилась. Но не потому что не обрадовалась встрече, а затем, чтобы не мешкая заняться спасением жизни человека, который когда-то спас от смерти саму Верданди. – Не двигайся и ничего не говори – я все знаю и сейчас тебе помогу.
Молча поманив к себе спутника, который уже скинул со спины ранец, Вера отошла в сторонку, а когда майор вновь захотел ей что-то сказать, лишь сердито посмотрела на него и поднесла палец к губам. По ее щекам текли слезы, но она умела держать себя в руках, это очевидно. Неужто в свое время научилась такой выдержке у Кальтера?
Шатен тем временем опустился на колени, открыл крышку пластикового ранца, достал оттуда нечто похожее на ватно-марлевую повязку, только раза в три длиннее и без тесемок, затем закатал Тимофеичу рукав до локтя и ловким движением обернул продолговатую белую подушечку вокруг предплечья пациента. Тот недоуменно перевел взгляд с Веры на собственную руку и через мгновение лишился сознания, бессильно уронив голову на волокушу. А врач поднялся с колен и, положив ладонь спутнице на плечо, молча ей кивнул – очевидно, дал понять, что пока все идет по плану.
– У майора перебит позвоночник в области поясницы, сломана левая рука и, вероятно, повреждено несколько ребер… – Малость оправившись от потрясения, я наконец осмелился подать голос.
– Не волнуйтесь, Леонид Иванович, нам уже обо всем известно, – перебила меня Верданди, отвлекаясь от больного, и только теперь поприветствовала меня: – Здравствуйте! Извините, что не поздоровались сразу. Просто мы торопились, потому что очень боялись не застать дядю Костю в живых. Это – Антон Самойлов, мой муж, – она указала на спутника. – А также очень хороший врач. Антон, познакомься: это и есть тот самый Леонид Иванович Решетников, о котором я тебе рассказывала.
«« ||
»» [132 из
139]