Роман Глушков - Свинцовый закат
Не останавливаясь, я включил ПДА и перво-наперво проверил связь с Баром. Она отсутствовала, что, в принципе, было нормально – такое в центре Зоны случалось и раньше. Затем я открыл карту и изучил все нанесенные на нее предупредительные метки. Ими я и прочие ходившие в Припять долговцы регулярно фиксировали как аномалии, так и места, где могла таиться потенциальная угроза. Через полкилометра мы должны были наткнуться на «пепельницу» – примерно ар рыхлой серой почвы, ступив на которую человек начинал необратимо высыхать до состояния сигаретного пепла, причем не весь сразу, а постепенно, начиная с ног и выше. Лично мне такую кошмарную смерть наблюдать не приходилось, но судя по рассказам – мерзкое зрелище. Самая жуть состояла в том, что жертва «пепельницы» абсолютно не чувствовала боли, и до тех пор, пока у сохнущего заживо человека работало сердце, он наблюдал собственную смерть, находясь в полном сознании. Короче говоря, не приведи вам Господь сунуться в эту гуманно убивающую аномалию. По мне, так уж лучше вытерпеть перед смертью сильную, но кратковременную боль, нежели перед этим пару часов сходить с ума, наблюдая, как твое тело безболезненно превращается в прах и развеивается по ветру.
– Повидал я в Зоне владеющих телекинезом мутантов, но ни один из них не был способен на подобные выкрутасы, – заметил я, все еще пытаясь смириться с увиденным. Скульптор на холме угомонился, но у меня до сих пор стояли перед глазами сплетенные в косичку высоченные антенны, а в ушах слышался стон и скрежет гнущегося металла. – Даже целой колонии бюреров такое не под силу, а эта тварь мало того что невидима, так еще может танк на околоземную орбиту зашвырнуть! И где нам от нее спрятаться? А ведь по городу еще вдобавок сверкающий демон разгуливает!.. Интересно, а гранаты или разрывные пули Скульптора возьмут? Согласись, Тимофеич, раз при такой силище монстр вовсю использует камуфляж, значит, у него наверняка есть ахиллесова пята.
– Возможно, – не стал спорить Кальтер. Я подумал было, что он не расположен к разговору, но майор нашел затронутую мной тему актуальной и не отказался обсудить ее. – Не знаю, какое слабое место Скульптора ты имеешь в виду, но будь уверен: эту брешь мы точно не обнаружим. Однако кое-какая прореха в защите у этой твари существует. Но не на теле, а здесь.
Компаньон постучал себя пальцем по виску.
– А голова – не тело, что ли? – недопонял я.
– Разум, Мракобес! – просветил меня Кальтер. – Скульптор, как ты, наверное, заметил, не лишен иронии, причем весьма своеобразной. А ее наличие свидетельствует о явной разумности этого существа.
– Ну ты и сказанул! – усмехнулся я. – Да где ж это видано, чтобы разум был у хищника ахиллесовой пятой!
– Видел когда-нибудь, как кошка выкладывает в рядок на постели хозяина задушенных ею мышек? – спросил Куприянов.
Я недоуменно изогнул бровь: мол, а это здесь при чем?
– А слышал, чтобы подобное чувство юмора было замечено, к примеру, у крокодила? – вновь полюбопытствовал майор. И, не дожидаясь ответа, продолжил: – То-то и оно, что нет. Крокодил туп и из века в век использует одну-единственную тактику охоты. Кошка же хитра, изобретательна, обладает исключительными чутьем и терпением. Поэтому она заслуженно считается умнейшим хищником планеты. Но у нее есть свои слабые стороны. Она чересчур осторожна и может спасовать в тех условиях, в каких тот же крокодил никогда не спасует. Все дело в кошачьем разуме, ибо у кого он развит, у того развит и инстинкт самосохранения. А он отнюдь не всегда является благом. Иногда, чтобы выжить, приходится идти на смертельный риск. Иными словами, поступать решительно, но неразумно…
«« ||
»» [69 из
139]