Алексей Бобл - Пуля-Квант
Я открыл глаза. Взгляд уперся в бетонные потолочные плиты, треснувшие, с плохо зашпаклеванными линиями стыков. Покосился вправо — рядом глухая стена с выбоинами в штукатурке, обнажившими кирпичную кладку. Под стеной — внушительных размеров рюкзак, к боковому кармашку липучками прихвачен металлический цилиндр сантиметров пятнадцати в длину, в аккурат под набалдашниками на концах, чтобы не выпал при ходьбе. Возле рюкзака лежит необычное оружие — автомат с подствольником, но спусковая скоба одна, и магазин из приклада торчит. На полу портплед с гранатами и подсумок, обмотанный широким кожаным ремнем. В углу из кирпичей сложено некое подобие мини-печки, стены в копоти, на полу остатки золы. Я повернул голову влево и увидел Курортника. Плечо забинтовано поверх маскхалата, бурое пятно расплывается на повязке. Другой рукой командир придерживал висевшую вдоль бедра винтовку. Он напоминал Отмеля, старшего смены охранения в лагере на Янтаре — те же движения, та же едва уловимая точность, все выверено, и легкая аура агрессивности. За спиной военстала несколько оконных проемов — видимо, через один из них он и проник внутрь. В окнах маячил покосившийся забор, за ним — кустарник, лес, все это за пеленой снега.
Посреди помещения высился сугроб, я снова взглянул вверх и увидел дыру, расчерченную кривыми прутьями арматуры. Сквозь нее падали снежинки.
Почему-то вдруг в душе возникло ощущение уверенности: эти люди мне помогут, они не бросят… Никогда не думал, что судьба близко столкнет с военсталами, что вообще в Зону попаду!
Вставший передо мной Лабус наклонился, коснулся моей шеи, нащупал пульс. Кивнув, сказал:
— Сейчас поколдуем, не переживай, малец.
— Подойдет? — В окно просунулся Пригоршня, показал длинную палку.
— Ага, — кивнул Лабус, — тащи сюды. Сталкер залез внутрь, на ходу срезая сучки армейским ножом.
— Пригоршня, ну а с тобой что делать? — заговорил Курортник. — В «Гуантанамо» ты, конечно, не желаешь. Если б я тебя не знал раньше и на Янтаре мы не встречались, то в лучшем случае сидеть тебе в карантинном секторе на демаркационной линии и дожидаться отправки в лагерь.
— А в худшем?
— А в худшем — лучше не думать, — вставил Лабус и заухал совиным смехом.
«« ||
»» [36 из
318]