Михаил Белозеров - Дорога мертвецов
– Стойте! Стойте! – замахал он руками. – Я что-то пропустил?!
Он посмотрел на них с огромным подозрением.
– Ничего существенного, – ответил Бараско, – кроме того, что наш Костя завел шашни с неведомой 'тенью' в женском обличье.
– Ебическая сила! – выругался Березин и осуждающе посмотрел на Костю. – Ну ты даешь! Нашел время!
Он едва не брякнул насчет своего 'камбуна' по имени Гайсин. Но делать этого было нельзя ни при каких обстоятельствах, иначе придется рассказать и о генерале Лаптеве, и о событиях в дивизионе, и все догадаются, как он, Березин, сделал литературную карьеру. Все равно никто ничего не поймет, и будут говорить, что мне помогает нечистая сила. Поэтому Березин благоразумно промолчал.
– А пройдем мы с помощью этого! – Бараско извлек из кармана связку 'куни-кори'. По три штуки на брата хватит, если бежать, конечно, будем.
Они спустились с голубых холмов, и им открылась следующая картина. Весь берег некогда полноводной реки был изрыт ходами сталкеров, которые рыли их из поколения в поколение. И везде среди кострищ валялась брошенная амуниция и оружие и фашистское в том числе.
– Это 'крысиные ходы', – сказал Бараско, – мне рассказывал один старый сталкер. Теперь понятно, что это такое. Сталкеры всех мастей вместе с фашистами сидели здесь в ожидании, когда затвердеет грязь. И конечно, ничего не дожидались. Они даже поливали ее специальными отвердителями. А когда кончалась еда, то просто шли и замерзали. Никто из них не дошел до 'шара'.
На берегу в крохотной пещерке с видом на 'шар желаний' сидел никто иной, как генерал-майор Чичвакин, с безумным взглядом вперившись в 'пластилиновые топи'. Когда его костер затухал, он высыпал в него порох из патрона. Костер из рюкзаков и спальников вспыхивал на несколько минут, а потом снова затухал.
– Чичвакин, – спросил Бараско, – а ты почему не пошел?
«« ||
»» [383 из
403]