Михаил Белозеров - Дорога мертвецов
– Наверное, мы не знаем, – кивнул Бараско, – мы его только по имени Федотом кличем.
– Ну-у-у… у нас один командир, – сделал умозаключение старшина Русанов. – Ракетчик! Герой Ханкин-гола и России! Лично сбил АВАКС. Разумеется, не из рогатки! Но это тайна! За ним охотится ЦРУ и все разведки мира. А раз вы друзья командира, считайте, договорились. Вы знаете, как я люблю своего командира? – спросил он проникновенно, и скупая мужская слеза скатилась по его небритой щеке.
– Как? – наивно спросил Костя.
– Он лично со мной консультируется. Вначале мы выпиваем с ним по стакану коньяк, а потом он спрашивает: 'Подскажи мне, товарищ Русаныч, как бы ты эту военную операцию спланировал? Мысли у меня есть, а ничего не выходит, честное слово!' А я ему, конечно, со всей прямотой говорю: 'Надо главным калибром бить – наверняка!' 'Как плохо, что у меня нет спец-БЧ! Одни пушки и снаряды', – вздыхает наш славный командир. Я ему, конечно, со всей прямотой, на которую способен: 'Это потому что вокруг вас одни враги. Извести вас хотят, поэтому спец-БЧ и не дают. Было бы у вас спец-БЧ, вы бы эту Зону в порошок стерли бы'. 'Правильно, – отвечает он мне. – Один ты у меня честный такой! Подожди, дадут мне маршала, я тебя тут же сделаю генерал-лейтенантом'. 'Спасибочко, – отвечаю я гордо, – мне и на моем месте неплохо'. А он мне честно тоже так отвечает: 'На твоем месте любая дворняга служить может, а на моем только служебные псы'. Передавайте ему большой коммунистический привет!
– Передадим, – не моргнул глазом, согласился Бараско.
– Сейчас я вам выдам сухой паек.
– Паек – это хорошо! – согласился Бараско.
Старшина выдал им: кускового сахара, заварку, три банки тушенки, густо залитые солидолом, украинское сало, посыпанное укропом, и два каравая серого, мягкого, душистого хлеба.
– А где нам найти начальника штаба Чичвакина? – спросил Бараско распихивая все это по карманам и подсумкам. Косте он почему-то не доверил ничего.
Тяжело вздохнул старшина Русанов:
«« ||
»» [97 из
403]