Сергей Палий - Монохром
…За порогом угадываются контуры человеческого тела. Раненый офицер «пылевиков» лежит головой к нам, на шее – след от скользящего ранения осколком. И даже в слабом свете пэдэашного диодника видно, что кровь темно-стального цвета, без примесей красного… Я моргнул и уставился на серую стену.
– Мама-перемама, – слова сорвались с губ сами собой.
– Понял, значит, – кивнул Лёвка. – Такие дела. Привыкай. – Что со мной творится? – Ф-ф… Возмездие.
Я всеми потрохами, каждой съежившейся клеточкой чувствовал, как накатывает цунами ужаса, с которым невозможно ничего поделать: ни убежать от гигантской волны,-ни уговорить ее повернуть обратно, ни противопоставить бездумной стихии хоть что-то значимое со своей стороны. Темная стена неотвратимо приближалась и готова была раздавить крошечного человечка, даже не ведая, о его существовании. Так эпохи давят зарвавшихся выскочек, так империи сносят разрозненные княжества. Так судьба сминает случайность. Пощечина Лёвки вернула меня к действительности.
– Минор, прекращай уже! Не ф-время стоять и постигать. Двигаем дальше, по ходу объясню.
– Ты уж потрудись, а то не успеешь сдохнуть, как окажешься в обществе психа. Мы стали спускаться дальше.
– Некоторым Зона просто ф-выжигает мозги и превращает ф ходящих овощей, ф зомби, – начал Лёвка. – Им, кстати, проще ф-всего ф конечном итоге. Свернулись мозги ф кисель, и броди себе спокойно, пока не пристрелят.
– Не скрою, беспечности зомбаков я иногда тоже завидую.
– Другим ф-везет меньше. К примеру, угольникам. Люди под ф-воздействием черного тумана теряют человеческий облик, но остаются ф-фполне боеспособными и, что ужасней, разумными. Незавидная участь. – До усрачки напугал уже. Не томи. – Ты был под Саркофагом?
Я вздрогнул. Вопрос застал врасплох и заставил рефлекторно сжаться какую-то частичку души. Лёвка продолжил:
«« ||
»» [249 из
261]