Андрей Левицкий - С. Х. В. А. Т. К. А.
— А потом?
— Потом… та, первая, сядет где-то. Ты вторую рядом посадишь, и потом мы уйдем своими делами заниматься, а ты вали куда хочешь.
— Я поведу… но как? Там ведь будут… — Петр замолчал.
Бандиты внимательно смотрели на него. Пилот откинул голову, стукнулся затылком о край спинки и закрыл глаза, поняв: ему предлагают купить свою жизнь ценой жизни всех тех, кто прилетит на втором вертолете.
— Нет, — сказал он и поглядел на дробовик в руках Филина. — Стреляй, я своих вам в лапы не отдам.
— Стрелять? — удивился Филин и отступил, вешая оружие на плечо. — Ты что, дорогой? Стрелять… Гадюка!
Гадюка встал между главарем и Боцманом, подняв большой нож с мелкими зубчиками на одной кромке.
— Никто не станет в тебя стрелять, Петр, — сказал Боцман и похлопал шагнувшего к пленнику Гадюку по плечу. — Мы с командиром к тебе вообще больше не подойдем. Просто Гадюка тебя на лоскуты сейчас резать станет. На такие, знаешь, полосочки, он это хорошо умеет. Потом шнурков себе из них наплетет…
Петр заговорил, Боцман ответил ему, Гадюка еще на шаг приблизился к стулу — но Филин больше не слушал и не смотрел на них. Он остановился между лежащим на полу мертвым профессором и большим прибором у лежанки. Поглядел на тело, на торчащую из прибора длинную консоль со сломанным захватом. Этот мужик в белом халате был напуган еще больше Петра. К тому же, в отличие от пилота, он умирал и знал это. Ну и, кроме прочего, Петр — кадровый военный, а этот — научник, интеллигентишка вшивый… Короче, надавить на него было легко. Собственно, и давить не пришлось, он и так все выболтал, все, что знал. А знал он многое: про «слизни», про «ментал»… И про бесконечность. И теперь Филин думал, очень напряженно думал. Он уже решил, что не будет продавать артефакты. Дело ведь, в конце концов, не в деньгах, дело во власти. Хотя, если подумать, то когда дело в деньгах — оно все равно во власти. Ну а бесконечность, судя по всему, давала в этом смысле большие, широкие возможности.
* * *
«« ||
»» [257 из
325]