Андрей Левицкий - С. Х. В. А. Т. К. А.
В этой комнате чуждый изящества Филин в своих заляпанных грязью кирзаках, ватных штанах, телогрейке и шерстяной шапочке, которую он комкал в руках, чувствовал себя как медведь в опере. Причем он знал, что в кабинете контраст усилится.
Он плотнее запахнул телогрейку, стараясь унять озноб. Холодно! Сейчас бы стакан водки, кусок хорошо зажаренного на костре мяса… и еще стакан. Снаружи только водка могла его согреть.
Приглушенный звонок заставил Шрама отлепиться от стены. Приоткрыв дверь, он сунул в проем голову, выслушал, что ему сказали, распахнул дверь шире и жестом велел Филину войти.
Лысый в это время не спускал с бандита пристального взгляда, будто ждал, что тот выхватит из-под телогрейки гранату и метнет в комнату. Хотя гостя обыскали, перед тем как впустить, и все его оружие сложили на столике в коридоре.
Филин встал, прошел мимо охранников и шагнул в кабинет.
Это было самое чистое помещение, которое бандиту доводилось видеть в жизни. Сколько он помнил, здесь всегда было так. Мебель сверкала лаком, на широком столе — ни пылинки, бумаги разложены в идеальном порядке. Да и сам Седой — высокий, статный, в дорогом костюме, белоснежной рубашке и полосатом галстуке, с породистым лицом и белыми как снег волосами — тоже сверкал нечеловеческой чистотой. «Наверное, по пять разов на дню морду с мылом драит», — подумал Филин неприязненно.
Хозяин кабинета сидел, расправив плечи и поставив локти на стол, упираясь подбородком в сплетенные пальцы, в упор смотрел на гостя.
Не дожидаясь приглашения, тот пересек кабинет и сел на стул.
Догадывается, понял он. Догадывается, гад! Ну все, пропал Филин. Или удастся выкрутиться?
Седой молчал, и он заговорил первым:
«« ||
»» [43 из
325]