Роман Глушков - Холодная кровь
– В чем же? – Кальтеру было откровенно начхать на все эти теории, но он все равно ощутил легкий стыд за свою дремучесть перед этой маленькой всезнайкой.
– Вы думаете, что человек и время – это две разные вещи и первая способна влиять на вторую. Вроде как писатель может изменить историю, которую он пишет. Но на самом деле нас и время нельзя разрывать, поскольку оно – словно законченная книга, а мы – всего лишь ее персонажи. Все наши поступки и их последствия давно описаны и являются частью большого запутанного сюжета. Нам кажется, будто мы что-то меняем, но каждое это изменение уже занесено в мировую историю. Вам ведь еще точно не известно, почему вымерли динозавры, так? А вот мы знаем. Их убили вирусы, которые нечаянно попали в ту эпоху с одним из первых таймботов. Как видите, чья-то ошибка вызвала гибель древних ящеров, но не повлияла на будущее. Тот путешественник без проблем вернулся назад и не заметил никакой разницы.
– А вот если я сяду в твой таймбот, отправлюсь в начало двадцатого века и убью, к примеру, Гитлера? – задал Кальтер вопрос, который уже вертелся у него на языке. – И что, это тоже никак не отразится на будущем?
– Такое у вас никогда не получится, – категорично помотала головой Верданди. – Гитлера убил советский шпион Алексей Голованов в ноябре сорок четвертого – сегодня об этом известно каждому гимназисту. И ни вам, ни кому-то еще не заменить собой Голованова. Я же сказала: Книга Времени давно написана. Даже если вам удастся попасть на таймботе в ту эпоху, вы никогда не доберетесь до Гитлера. Но вы еще можете оказаться на месте настоящего убийцы Кеннеди. По крайней мере, в наше время историки до сих пор не выяснили имя того, кто на самом деле убил тридцать пятого президента США.
– Ладно, хватит теории и истории, – отмахнулся майор. То, в чем просветила его девочка из якобы две тысячи сто восьмидесятого года, звучало, безусловно, интересно. Но практической пользы из этой информации интрудеру не было никакой. А вот выяснить причину появления над Зоной Небесного Паука не помешало бы. Пусть даже в изложении сопливой гимназистки конца двадцать второго века. – Лучше расскажи, что стряслось с вашим таймботом и почему вы застряли в Дикой Зоне. Надо полагать, изначально вы не планировали, чтобы вас здесь обнаружили?
Вопрос Кальтера быстро вернул Верданди к реальности, и девочка снова помрачнела, как небо над Зоной. Но плакать больше не стала, что было, несомненно, хорошим признаком. Будто подражая успокоившейся Вере, ливень за окнами тоже начал понемногу стихать и уже не лупил в ярости по лужам, а превратился в обычный умеренный дождь.
– Папа изучал историю Дикой Зоны и однажды нашел в архивах упоминание о неизвестном прочим исследователям событии под названием Великий Штурм, – сказала Верданди. – Причем с указанием точной даты этого Штурма. Представляете, как папе захотелось взглянуть на него и написать потом книгу. Ведь после изобретения таймботов в нашей истории почти не осталось белых пятен. А тут, оказывается, всего каких-то сто семьдесят лет назад случилось такое, о чем не знает ни один историк в мире. Это же величайшая находка! Папа так боялся, что кто-то опередит его, что не сообщил, куда направляется, даже нашим близким родственникам. Конечно, никто не должен был увидеть наш таймбот – при попадании в прошлое всегда включается инвизибл-режим и зондирование пространства. Оно очень точно определяет, где в ближайшее время возникнет окно нулевой активности. Ну, понимаете, это такое место, в котором…
– Понимаю, – перебил девочку Кальтер. – Проще говоря, это участок пространства, где в вас никто и ничто не врежется.
– Ага, – подтвердила Вера. – При Великом Штурме папа нашел аж трехчасовое окно над оранжевыми деревьями. Даже не верилось: такое большое окно и совсем рядом с Чернобылем. Папа считал, что нам очень повезло, а оказалось… – Рассказчица часто-часто заморгала, затем хлюпнула носом, но сумела-таки сдержаться, чтобы опять не заплакать. Переборов эмоциональный срыв, она продолжила: – А потом начались эти ужасные выбросы. Один за другим, почти без остановки. Нам с мамой было так страшно, а папа нас утешал и говорил, что скоро все обойдется. Но когда из-за аномальной перегрузки сразу взорвались основной и запасной этерналии, все не обошлось, а стало совсем плохо. У таймбота пропала невидимость, и он упал на лес. Хорошо, что сработала аварийная система «Цитадель», но вернуться домой она нам уже не помогла. После взрыва этерналий полностью исчез и из темпорального генератора, и из резервного отсека. Мы остались в прошлом, над Дикой Зоной, совсем одни… Это было… Это было… – Верданди так и не смогла подобрать адекватное сравнение пережитому ужасу и предпочла опустить эту часть своего повествования. – А затем на нас начали нападать сталкеры. Каждый день в нас стреляли из винтовок и пушек, но «Цитадель» никого не подпускала к тайм-боту. Мы все ждали, когда нас эвакуируют. Но папа так боялся за свое открытие, что не оставил наших временны?х координат, и потому спасатели не могли даже примерно вычислить, куда мы отправились. Время – оно ведь такое огромное… Наверное, за последние сто лет мы были единственными, кто сумел в нем по-настоящему потеряться. Но как папа мог предсказать, что этерналий взорвется, если раньше такого никогда не случалось?
– Если твой папа много читал о Дикой Зоне, он не мог не знать о коварстве аномальных выбросов, – заметил интрудер.
«« ||
»» [93 из
182]