Василий Орехов - Линия огня
- Бахч! Вова! - надрывался Борода. Он стоял спиной к своим отмычкам, и ему не было видно, чем они занимаются. - Ко мне, живо! Шкуру спущу!..
А вот я видел и того, и другого. И не разделял оптимизма Бороды.
Бахчисарай, уже метрах в двадцати от нас, продолжал медленно отступать в ту сторону, откуда мы пришли. Вид у него был жалкий, нижняя губа дрожала. Понятно; для чего ему рисковать ради чужой шкуры, когда своя ближе к телу? Ожидать от него помощи, похоже, было бесполезно. А Вова неподвижно стоял неподалеку от нас. Только от него помощи тоже можно было не ждать, потому что он стоял лицом к колесу обозрения и, запрокинув голову, словно зачарованный, смотрел, как оно неуловимо вращается в вышине.
Имею ярко выраженное дурное предчувствие, как говорит в таких случаях один страус.
И ведь как обидно: жадинка почти перегружена, она и так уже держит гораздо больше, чем способны удерживать ее сестренки. Ткни только - и лопнет.
- Вова! - заорал я. - Не смотри туда, кретин! Гусь, скотина, ты передал ему, что он может попасть под колесо?!
- Передал, - пропыхтел Гусь у меня за спиной. - В подвале еще…
К сожалению, предупреждения Черного Сталкера не всегда бывают четкими и однозначными. Иногда это слишком расплывчатые оракулы. Не сразу и поймешь, о чем речь.
- Вова! - крикнул Борода, расширенными глазами глядя, как понемногу подползает к нам аномальное поле. Совокупный заряд сросшихся боками мясорубок, двигавшихся в нашу сторону, мог бы мгновенно испепелить еще пару таких же групп, как наша. - Брат, слушай меня! Борись с этой дрянью! Просто чуть поверни голову, прикрой глаза краем капюшона!..
- Летать… - прошептал Вова.
«« ||
»» [167 из
237]