Василий Орехов - Линия огня
Разумеется, наткнувшись на монолитовцев, я мог поиграть в Мармелада и поднести к горлу Динки нож, чтобы они выпустили нас с подругой - если она действительно зачем то нужна им живая и здоровая. Ради дела моя девочка согласилась бы изобразить умирающего лебедя. Но меня тошнило от такого поворота событий.
Повернувшись к Динке, я одними губами шепнул: жди тут! Она кивнула и снова перевела взгляд на противоположную дверь из помещения, из под которой сочился желтоватый свет.
Я бесшумно приблизился к этой двери, держа автомат на изготовку, правым локтем осторожно приоткрыл ее и заглянул в щель.
Следующая комната оказалась еще меньше кладовой. По стенам она была уставлена пустыми металлическими коробами, прикрепленными болтами к стенам: судя по всему, здесь когда то было полно аппаратуры, но потом ее всю демонтировали и вынесли. Из аппаратуры в помещении остался только старенький транзисторный радиоприемник "Турист" - красно белый, потертый, еще советского производства. Кроме него на однотумбовом канцелярском столе находились какой то бумажный хлам, серые картонные папки с бумагами, дымящийся граненый стакан, на три четверти наполненный жидкостью бледно соломенного цвета с грубыми палками на дне - здесь это называлось чаем, надо полагать, - древний электрочайник с погнутым носиком и стеклянная вазочка с дешевым печеньем "Привет" - тоже советского образца, как я понимаю, потому что такие вазочки время от времени попадались мне в брошенных квартирах Мертвого города. В углу позади стола стояло пластмассовое ведро с развешанными по краю сырыми тряпками, к стене была прислонена швабра.
За столом сидел человек - он изумленно поднял голову, когда я, убедившись, что кроме него в помещении никого нет, приоткрыл дверь пошире и наставил на него АКМК.
Незнакомец был тщедушным, почти лысым и каким то усохшим, словно сорняк на солнцепеке. Больше всего он смахивал на отставного сельского учителя или бухгалтера со стажем - хотя, может быть, просто обстановка соответствовала такому образу. И кого то он мне страшно, до боли напоминал. Возникло такое ощущение, что он регулярно мелькает по телевизору в какой то программе. Однако ассоциация всплывала единственная: Горлум из старого, первого еще "Властелина колец". Такой же покатый сморщенный лоб, тонкая шейка, удивленно раскрытые огромные глаза, недоверчивый взгляд снизу вверх. Мне казалось, что я где то постоянно его вижу, может быть, в баре "Шти" или в городке - или часто видел раньше, настолько часто, что его черты намертво врезались в память. И все же я не мог вспомнить, где и когда мог с ним встречаться. Я даже готов был бы поклясться, что впервые в жизни вижу этого типа. В общем, острейшее дежавю как оно есть.
Если бы в каменной трубе четверть часа назад мне на ПДА не упало очередное сообщение о гибели Семецкого где то в Темной долине, я решил бы, что это именно он. Не знаю, откуда взялась такая странная ассоциация.
- Что случилось? - удивленно спросил он. - Где девушка?
Похоже, он принял меня за одного из монолитовцев. На мне был защитный комбинезон без знаков различия и принадлежности к какому либо клану, а другим людям, кроме членов клана "Монолит", взяться в этом бункере определенно было неоткуда. Возможно, имело смысл попытаться на этом сыграть и выдать себя за одного из их боевиков, но я уже был настолько измучен, а Радар выпил из меня столько драгоценных умственных соков, что я никак не мог сообразить, как это половчее сделать.
- Не шевелимся, папаша, - негромко произнес я вместо этого. - Вот, молодец. Правильная реакция. И руки держи на столе, чтобы я их видел.
«« ||
»» [203 из
237]