Василий Орехов - Линия огня
- Червячок, мне очень жаль, что так вышло, - искренне произнес он. - Мне жаль твоих друзей. Но если бы они не попытались отбить тебя, если бы они не убили столько моих людей, все было бы по другому. Темные и монолитовцы только защищались - и защищали тебя, между прочим.
- Боров хотел расстрелять ребят…
- Боров уже серьезно наказан за свою самодеятельность, - устало проговорил Эдуард. - Серьезнее некуда.
- А от кого темные защищались в Рыжем лесу? - мрачно поинтересовался я. - Кто натравил на них химер? Ведь остальное зверье было твое, верно?
- Верно, - согласился Меченый. - А химер натравили… В общем, у нас возникли некоторые трения с прочими членами "О Сознания". Они полагали, что деятельность, которую я развил, ставит под угрозу необходимый режим секретности. Что Дину, похищенную из Чернобыля 4, обязательно станут искать и при этом могут копнуть слишком глубоко. К сожалению, они оказались правы. Неправы они оказались только в своих выводах - в том, что решили уничтожить ее: нет человека - нет проблемы…
- Твою мать, - произнес я.
- Именно, - кивнул Эдуард. - Сначала химеры атаковали темных, а потом подчинявшийся моим коллегам отряд "Монолита" напал на группу Борова, которая конвоировала Дину. И аномальные поля после очередного выброса мои многоуважаемые коллеги выстроили таким образом, чтобы оттеснить вас к засаде зомби со снайперскими винтовками, а потом к чертову колесу. Когда эти ловушки не сработали, они попытались попросту раздавить вас аномальными полями, однако это довольно громоздкое и плохо подчиняющееся нашему контролю оружие. К тому же я все время мешал им, как мог… Но теперь все закончилось: в моем присутствии они, разумеется, не станут предпринимать в отношении вас таких радикальных шагов.
- Ты уверен? - криво ухмыльнулся я. - А может, они решат зачистить тебя вместе с нами, чтобы уж заодно избавиться и от строптивого новичка, давно вставшего им поперек горла?
- Ну что ты, - махнул рукой Меченый. - Если у тебя болит голова, ты же не вырезаешь себе височные доли, чтобы унять боль? Пойми, зятек: мы с ними - единый организм, единое целое. Смерть одного - это невосполнимая, кошмарная утрата для всех. Никто из нас не поднимет руку, чтобы уничтожить часть самого себя, это нелепо и страшно. Высшему разуму несвойственны подобные безумные поступки.
- Да вся ваша Зона - одно сплошное безумие, - хрипло проговорил я. - Болезненный нарыв больного воображения. Одна большая, грязная и нелепая смерть.
«« ||
»» [214 из
237]