Герман Садулаев - AD
– Я догадывался.
– Вот, собственно, и все, что я могу вам поведать. Не знаю, насколько это может быть полезно в расследовании убийства, но я искренне старался помочь. Остается добавить, что тайное общество, или тайные общества, если их несколько, андроги-нов переправились через поток истории и, весьма вероятно, существуют и в наши дни. Шоу-бизнес и медицина являются для них естественными сферами жизненных интересов, и они стараются держать их под контролем или хотя бы иметь в них своих агентов влияния. В отношении медицины я лично столкнулся с серьезным противодействием, когда попытался залезть в эту святая святых врачебного дела. Кроме того, они наверняка не оставляют и прочие сферы, включая криминальный бизнес: интересно все, что приносит деньги и власть. Ан-дрогины, будучи по природе бисексуальны, вступают в естественный союз с представителями альтернативной ориентации: с геями и лесбиянками. Вернее, это только выглядит как союз; на деле гей-и лесбисообщества лишь прикрытие для андроги-нов. Внутри организации гермафродитов наверняка существуют жесткая, даже жестокая дисциплина и свои, не известные нам нормы, представления, ритуалы, стереотипы поведения и взаимоотношений. Возможно, смерть Мандельштейна как-то связана со всем этим.
Катаев поблагодарил старика за подробную консультацию и откланялся.
В дверях Ясенев-Белопольский протянул ему руку, и следователь заметил, что он поначалу скрестил безымянный палец с мизинцем, но тут же поспешно выпрямил.
Небо над Петербургом потемнело, но Литейный сверкал огнями витрин и фарами проезжающих автомобилей. Стояла на редкость хорошая погода. И, хотя осень уже дышала в лицо холодным балтийским ветром, Indian Summer, а лучше – русское бабье лето не торопилось уходить, а словно говорило: «Еще рано! Еще успеется!» И оставалось сидеть на скамейке в Летнем саду девушкой в смешном венке из опавших листьев на растрепанных волосах. И от того ли, от прозрачной и звонкой ясности атмосферы, или потому, что линии сюжета, раньше кривившиеся как попало, теперь распрямлялись, сходились в точку финала и обещали разгадку, светлое решение вот уже скоро, вот уже осталось совсем чуть-чуть, и мнилось, что дело будет раскрыто, а с ним будет раскрыто и что-то еще, пока непонятное, но очень важное, – Катаеву было хорошо на душе.
Я глянул вниз, где к тени тень прижалась…
Пассажирский самолет Ил-86, аэробус с тремя салонами, на триста пятьдесят посадочных мест, продувал турбины и готовился вернуть Диану туда, откуда она прилетела. Самолет был совершенно такой же, как и тот, что доставил ее сюда, в земной рай турецкого пошива. Казалось даже, что это тот самый самолет: это было не обязательно, но вполне вероятно.
И как будто не было этих двух недель отпуска, как будто только вчера под крыльями серел неприветливый северный город, провожая туристов блеклой россыпью светящихся фианитов.
Диана думала, что вот сейчас перелет отнимет у нее час, тот дополнительный час, который она прибавила к своей жизни, переведя стрелки на местное время.
В самолете все было точно таким же: тесные неудобные сиденья и потертая обшивка, саркастически улыбающиеся стюардессы, инструкции по безопасности в кармашке спинки впереди стоящего кресла. Инструкции, которые никто не читает. Только в этот раз место Дианы по посадочному талону было ближе к хвосту самолета. И она не стала садиться к окну. У окна села Анечка.
«« ||
»» [204 из
241]