Герман Садулаев - Таблетка
Мытарь всех кобыл Саата увёл, для нужды военной. Даже малого жеребёнка поволок, привязал к телеге. У скотинки ноги тонкие, как камыш в протоке, чуть не ломаются.
Саат причитает: куды его, разве ж это транспорт военный? Не помянуть седло, а кинь платок из шёлка китайского, тонкого, такому коняшке на спину, он и бумкнется оземь! А мытарь молчать велит да грозит каганским указом в свёртке писчем. Оно ведь и мытарю хочется нежной жеребятинки родным детишкам: на то и война.
Сидел Саат, плакал. Ночь просидел, клял звезду падучую. А она близёхонько, бороду подпаливает, если лицо задрать.
Но тоска-кручина по кобылам назавтра прошла. Впору стало о себе самом горевать.
Пришёл тысячник с животом круглым, гладостным, да враз мобилизовал Саата подчистую, всего, как есть! Определил в пращный полк, дал мешок на верёвке и камней горсть – разгрузку.
Собралось войско несметное в путь далёкий.
На заре дудки засвистели, и тронулась армия. Шли день, вот Итиль стал невиден.
Только малые сёла кругом дороги. Ночь шли.
Где блеснет огонек, а где и темень. Снова шли день. В степи дорога, земля кругом пустая, трава, как океан, колышется.
Не пахана, не топтана, целка-девица!
«« ||
»» [57 из
208]