Джером Сэлинджер - Над пропастью во ржи
- Ничего ты не захватишь. И не поедешь. Я еду один. Замолчи! - Ну, Холден, пожалуйста! Я буду очень, очень, очень - ты даже не заметишь...
- Никуда ты не поедешь. Замолчи, слышишь! Отдай чемодан.
Я взял у нее чемодан. Ужасно хотелось ее отшлепать. Еще минута - и я бы ее шлепнул. Серьезно говорю.
Но тут она расплакалась.
- А я-то думал, что ты собираешься играть в спектакле. Я думал, что ты собираешься играть Бенедикта Арнольда в этой пьесе, - говорю я. Голос у меня стал злой, противный. - Что же ты затеяла, а? Не хочешь играть в спектакле, что ли? Тут она еще сильнее заплакала, и я даже обрадовался. Вдруг мне захотелось, чтобы она все глаза себе выплакала. Я был ужасно зол на нее. По-моему, я был на нее так зол за то, что она готова была отказаться от роли в спектакле и уехать со мной.
- Идем, - говорю. Я опять стал подниматься по лестнице в музей. Я решил, что сдам в гардероб этот дурацкий чемодан, который она притащила, а в три часа, на обратном пути из школы, она его заберет. Я знал, что в школу его взять нельзя. - Ну, идем, - говорю.
Но она не пошла в музей. Не захотела идти со мной. Я пошел один, сдал чемодан в гардероб и опять спустился на улицу. Она все еще стояла на тротуаре, но, когда я подошел, она повернулась ко мне спиной. Это она умеет. Повернется к тебе спиной, и все.
- Никуда я не поеду. Я передумал. Перестань реветь, слышишь? - Глупо было так говорить, потому что она уже не ревела. Но я все-таки сказал "Перестань реветь!" на всякий случай. - Ну, пойдем. Я тебя отведу в школу. Пойдем скорее. Ты опоздаешь.
Она даже не ответила. Я попытался было взять ее за руку, но она ее выдернула. И все время отворачивалась от меня.
- Ты позавтракала? - спрашиваю. - Ты уже позавтракала? Не желает отвечать. И вдруг сняла мою охотничью шапку и швырнула ее мне чуть ли не в лицо. А сама опять отвернулась. Мне стало смешно, я промолчал. Только поднял шапку и сунул в карман.
«« ||
»» [110 из
114]