Джером Сэлинджер - Над пропастью во ржи
- Оставьте меня! Убирайтесь из моей комнаты! - сказал я. А сам скрестил руки, не двигаюсь. Господи, какое я ничтожество.
И вдруг Санни заговорила, а до того она молчала: - Слушай, Морис, взять мне его бумажник? Он вон там, на этом самом...
- Вот-вот, бери! - Уже взяла! - говорит Санни. И показывает мне пять долларов. - Видал? Больше не беру, только долг. Я не какая-нибудь воровка. Мы не воры! И вдруг я заплакал. И не хочу, а плачу.
- Да, не воры! Украли пять долларов, а сами...
- Молчать! - говорит Морис и толкает меня.
- Брось его, слышишь? - говорит Санни. - Пошли, ну! Долг мы с него получили. Пойдем. Слышишь, пошли отсюда! - Иду! - говорит Морис. А сам стоит.
- Слышишь, Морис, я тебе говорю. Оставь его! - А кто его трогает? - отвечает он невинным голосом. И вдруг как щелкнет меня по пижаме. Я не скажу, куда он меня щелкнул, но больно было ужасно. Я ему крикнул, что он грязный, подлый кретин.
- Что ты сказал? - говорит. И руку приставил к уху, как глухой. - Что ты сказал? Кто я такой? А я стою и реву. Меня зло берет, взбесил он меня.
- Да, ты подлый, грязный кретин, - говорю. - Грязный кретин и жулик, а года через два будешь нищим, милостыню будешь просить на улице. Размажешь сопли по всей рубахе, весь вонючий, грязный...
Тут он мне как даст! Я даже не успел увернуться или отскочить - вдруг почувствовал жуткий удар в живот.
«« ||
»» [62 из
114]