Аннотация
Оленюшке даже помстилось - тот самый был пёс, что носил на ошейнике её хрустальную бусину... Потом, конечно, всмотрелась и поняла: нет, не тот. Оленюшкин пёс из давней мечты ему был бы великим и почитаемым вожаком. Старшим братом, если не дядькой. А в остальном - ну такой ли справный кобель! Он сразу учуял таившихся за углом, но, прекрасно умея отличить злонамеренных чужих от простых незнакомцев, не бросился с рыком, не поспешил прогонять. Просто поднялся и, сдержанно покачивая пышным хвостом, отправился проверять, кто таковы, зачем припожаловали. Оленюшка обрадовалась ему и, опустившись на корточки, протянула раскрытые руки. Подойдя, пёс принюхался... и ни дать ни взять уловил некую тень запаха, коей мечена была эта девчонка. Своя!.. Наша!.. И уже больше ничто не сдерживало собачьей любви. Свирепый кобель уткнулся ей носом в колени, привалился плечом и заурчал, как замурлыкал. Оленюшка стала разбирать колючую гриву, почёсывать широкий, шире человеческого, лоб...
- Ты кто, девица?.. - подала голос изумлённо смотревшая Заюшка.
- Я-то кто - неважно, - был ответ. - Ты, молодица, посмотри лучше, кого я тебе привела!
И только тут вышел, показался на глаза Шаршава Щегол.
Заюшка ахнула, всхлипнула, уронила наземь меховое тёплое одеяло. Кузнец шёл к ней медленно, как во сне, только глаза вбирали и впитывали: её лицо, памятное, любимое, милое... одна доченька - у груди, вторая уснула... а наряд - почти девичий, в украшениях счастливого материнства... но без каких-либо знаков о роде-племени мужа...
Вот Шаршава приблизился - и опустился перед Заюшкой на оба колена.
- Светоч мой... - сказал он тихо. - Светоч мой негасимый... - И, пока юная женщина силилась найти какие-то слова для ответа, распустил завязки мешка, размотал тряпицу, вытащил и утвердил в плотной плетёной соломе кованый светоч-светец: пушистая заюшка, заслушавшаяся песни щегла. - Вот... Тебе сделал, тебе нёс, возьми.
- Шаршава... - Кажется, она впервые за долгое время вслух выговорила его имя и примерилась к тому, как оно выговаривалось. Потом притянула плотней трёхмесячных девочек: - Любый мой... Вот... О прошлом годе пошла я... Тебя велели забыть... А я тебя всё искала... да не нашла...
Кузнец даже застонал про себя. Ну нет бы ему год назад, в такие же праздники, на несколько дней из дому сбежать да застигнуть милую Заюшку у яриль-ных костров!.. Сам мог бы теперь хвалиться отцовством - и поди кто оспорь его жениховское право, какие бы нелады ни водились между Зайцами и Щеглами!.. Но не сбежал и не застиг. Тоже родителям покорствовал. И тоже пытался забыть. Вот только по-разному у женщин и мужчин это забывание получается...
- Он... кто? - совсем тихо спросил кузнец. Заюшка только головой замотала:
«« ||
»» [184 из
261]