Аннотация
- Не знаю, не видела более... да и тогда в глаза не смотрела, имени не выспрашивала!
Тут Шаршава обнял и её и дочурок и обратился к сонным малышкам:
- Вот как, значит... Ну что? Были просто Зайки... Щегловнами теперь назовётесь?
Говорил он очень тихо - от лишних ушей, а быстрая мысль уже рисовала ему обжитый шалаш в весеннем лесу и рядом почти готовую избу: он ли да не прокормит, он ли да не выстроит дом себе, сестре и жене!.. Шаршава уже собирался всё рассказать Заюшке и склонить её тайно уйти с ними прямо сейчас, пока не услышали люди и даже сторож-пёс знай себе млеет, наслаждаясь ласками Оле-нюшки...
И вот тут, совсем неожиданно, рядом с ними отворилась дверь дома, и на пороге появился статный мужчина.
- Батюшка, - ахнула молодая мать. И ещё крепче ухватилась за кузнеца.
Оленюшка и пёс, успевший по-щенячьи перед нею раскинуться, только молча смотрели.
Сделалось понятно, каким образом мужчина услышал и понял еле внятные шёпоты, звучавшие за стеной. Он неестественно высоко держал голову, устремляя взгляд к небесам. Сын рода Лосей, чьи косы украшал теперь заячий мех, был слеп от рождения. Слеп, но не безрук и не глуп. Его жениховским подарком невесте стала дюжина корзинок несравненного изящества и красоты, и сватовство увечного парня не оказалось отвергнуто. Благодаря его мастерству Зайцы и теперь привозили на ярмарки удивительные корзины и короба, которые, даже купив, никому, хоть он лопни, не удалось ещё повторить. А и как повторишь, к примеру, заплечный кошель, сплетённый из полосок берёсты до того плотно, что в нём хоть воду носи - ни капли не выльется?..
Заюшкин отец стоял на пороге, не придерживаясь за знакомый косяк, и, казалось, в подробностях видел всё происходившее во дворе.
- Что ж ты, дочка, - с укоризною проговорил он наконец, - гостей в дом не ведёшь? И Шаршаву своего, и девку-разумницу, перед которой твой пёс уже в земле спиной дырку протёр?..
«« ||
»» [185 из
261]