Аннотация
И вот тогда-то его и осенила мысль о воде.
Он поспешно вернулся к лотку горшечника и очень обрадовался, увидев, что чашу ещё никто не забрал. Щёлкнул по краю ногтем, с удовольствием послушал высокий чистый звон и спросил девушку, стоявшую за прилавком: "Сколько стоит такая миса, красавица?" - "Четверть барашка серебром", - отвечала Мулинга. Он не торгуясь выложил деньги. Потом принёс девушке кулёчек сладостей и маленький нож, показавшийся ему похожим на веннский...
Три года с тех пор он испытывал себя над этой чашей, проверяя свою готовность убить человека, которого не разрешал себе полюбить.
И у него ничего не получалось.
А Мулинга в итоге выбрала другого...
А ведь кан-киро некогда даровала миру Богиня Кан, называемая Любовью... Даровала во утверждение Своей власти - ибо ведала эта Богиня не только радостными утехами женщин и мужчин, как аррантская Прекраснейшая, но вообще всякой теплотой в людских проявлениях. Любовью родителей и детей. Милосердием ко врагу... Отношениями ученика и учителя...
Между прочим, добрые люди уже передали Волку, что говорил о нём Наставник несколько дней назад в корчме у Айр-Донна. "Жалко мне его, - будто бы сказал Волкодав. - Самого главного в кан-киро он так и не понял. И, видать, уже не поймёт..."
Волк раскрыл ладонь, занёс руку - так, словно собирался таранным ударом высадить, самое меньшее, городские ворота, - и движением, в котором знаток усмотрел бы тот самый удар, только невероятно замедленный, поднёс к чаше устремлённую руку...
Поверхность воды, на которую успели осесть какие-то пылинки, даже не шелохнулась. Волк не стал себя обманывать. Лёгкую рябь вызвало дуновение ветерка. А вовсе не его движение, исполненное, как ему казалось по глупости, неимоверной внутренней силы.
"Чего же я не понимаю? - мучительно забилось в душе. - Чего? Дай ответ, Богиня Любовь..."
«« ||
»» [62 из
261]