Аннотация
А про себя подумал: появятся псиглавцы, тут лодку-то и отвяжем. С этакими гостями поди не вдруг пропажу заметят!
- Ты, сестрица любимая, по-моему, не только ножками прихрамываешь, но и рассудком, - отругала робкую Эрминтар Оленюшка, когда все они сидели на пороге клети. - О себе думать не желаешь, о сыне или о дочке подумай, кого родишь скоро! Твоё же, твоя будет душа, тобой выношенная! Чтобы все, кто тебя силой ломал, ещё и сынка твоего звали рабом? Всей деревни вымеском?.. А дочка будет, помысли! Что с дочкой станется? Тоже порты всем стирай? Да ещё, как подрастёт, с каждым прыщавым иди, куда поведёт?..
Эрминтар прикрыла рукой лицо, отвернулась... Шаршава же глядел на посестру и любовался её разумом и пробудившейся в решимости красотой. Он помнил её, жалкую и почти безвольную, на пороге его кузни в деревне Оленей... А теперь какова!
Видно, не зря говорят: за других насмерть вставать куда проще, чем за себя самоё. За себя - усомнишься, десять раз спросишь себя, не посчитал ли собственную непонятливость за чужую вину... С другим человеком не так. Его обиды видятся трезвее и чётче, за его беду исполчиться сами Боги велят.
Бедная Эрминтар всё металась душой между страхом побега, страхом перед чужими людьми, долгом "выкупной" своего рода... и надеждой. Так и не сумев решиться, она потянулась к брошенному в сторонке корыту:
- Пойду я... Из трёх домов ещё стирку брать... Вам за ласку спасибо...
Высокое чрево не дало ей проворно нагнуться, и Шаршава отодвинул корыто ногой:
- Сиди, сестрица.
А Заюшка повернулась и передала ей на руки обеих маленьких дочек:
- Привыкай!
«« ||
»» [164 из
216]