Аннотация
Из той короткой поры, когда огромный солнечный мир был понятным и добрым, и все были живы и собирались жить вечно, и всё было хорошо...
Волкодав неслышно вздохнул, всё-таки вылез из-под одеяла и стал одеваться. В доме было тепло. Ни с чем не спутаешь это добротное, устоявшееся тепло живого дома, в котором год за годом каждодневно растапливают очаг!.. Так и кажется, что в этом доме непременно должно быть всё хорошо - и будет всегда...
Оставшись один, Шамарган бормотнул что-то, не просыпаясь, и перекатился, выпростав из-под одеяла руку и плечо. Раскрылась подмышка, и Волкодав, уже отворачиваясь, краем глаза приметил маленькую наколку. Настоящую - в отличие от той, что после купания в ледниковых речушках наверняка расплылась и истёрлась на груди лицедея. И такова была эта наколка, что Волкодав раздумал отворачиваться и внимательно присмотрелся, стряхивая остатки дремоты. Под мышкой у Шамаргана темнел необычного вида трилистничек.
Знак Огня, вывернутый наизнанку.
Это означало - угасшее пламя. Прекращённая жизнь.
Морана Смерть...
Нынче ночью под боком у Волкодава спал верный Богини Смерти, из тех, что даже под пытками на вопрос "Кто таков?" отвечали: "Никто..."
Понятно, такое открытие не особенно обрадовало венна, но, правду молвить, не особенно удивило его. Нет худа без добра: по крайней мере теперь кое-что делалось объяснимо. И само имя, верней, прозвище Шамаргана, переводившееся на родной язык Волкодава как "беспутный гуляка".
И умение перевоплощаться, далеко превосходившее (насколько мог судить венн) обычные способности бродячих лицедеев. И его искусство отравителя, которое Волкодаву сначала едва не стоило жизни, а потом его же и спасло, ибо грош цена отравителю, который не ведает противоядий от собственных зелий. Вот, стало быть, ты у нас ещё каков, Шамарган. Что же не убил, хотя двадцать раз мог? Поленился? Или причина была?..
Волкодав поискал глазами свои вещи. Солнечный Пламень, вдетый в ножны, висел на столбе около ложа, и на кожаной петельке, притачанной к ножнам, спал завернувшийся в крылья Мыш. А вот уцелевшего деревянного меча нигде не было видно. Волкодав вышел из дому. Двор, как и положено хорошему сегванскому двору, спускался прямо к воде. Длинная полоса берега была заботливо расчищена от тростника и камней. В одном конце её Волкодав увидел трёх молодых сегванок, мывших посуду, а поодаль, ближе к причалу, как и ожидал, - Винитара. У того, надобно думать, после вчерашних мучений тоже трещало и жаловалось всё тело, но Боги выковывают вождей из особого сплава. Винитар и не подумал устроить себе поблажку, пока заживёт расшибленная спина. Вооружился деревянным мечом, позаимствованным у Волкодава, и совершал воинское правило, без которого не мыслит прожитого дня истинный воин. Правило, которым он себя трудил, весьма отличалось от того, к которому привык Волкодав, и венн, испытав невольное любопытство, отправился посмотреть.
«« ||
»» [74 из
216]