Карина Шаинян - Че Гевара. Книга 1. Боливийский Дедушка
С удивлением и стыдом Максим начинал понимать, что сердится на генерала Беляева, хотя и не может сказать, за что. Иван Тимофеевич представлялся ему источником всех бед, главной причиной отчуждения, которое все больше мучило Максима. Даже недоверие, возникшее к братьям Увера, каким-то странным образом связывалось с ним. В глубине души Максим воспринимал Беляева как отца – тот бросил его, оставил без внимания, и теперь Максим шел неизвестно куда, одинокий, в компании чужих людей, изнывающий от бессмысленного и бесполезного гнева…
Со злобным разочарованием он смотрел в спины Хосе и Пабло, шедших сегодня впереди. Они крепко ступали кривоватыми ногами, их лопатки мерно двигались под выгоревшими рубашками. Сдвинув головы, братья о чем-то спорили на ходу – не слишком таясь, но и недостаточно громко для того, чтоб их можно было расслышать. Максим ускорил шаг, и Хосе, услышав его, замолк на полуслове и оглянулся.
– Думаю, нам надо взять чуть западнее, – сказал Максим, сделав вид, что прерванная беседа нисколько не интересует его. – Если я не ошибся в расчетах, до селения, где живет Кавима, осталось не больше пяти километров.
Хосе кивнул, и Максим замолчал, кусая губы. Отставший Диего прикрикнул на спящего на ходу мула. Лица Увера были равнодушны и совершенно непроницаемы, и Максим не выдержал.
– Что за дело у вас на севере? – спросил он.
Хосе сощурился. За спиной часто задышал подошедший Диего, и Максим вдруг осознал, что каждый из братьев держит в руках заряженную винтовку.
– У вас какое-то свое дело на севере, – упрямо повторил он. – Я хочу знать, какое.
Пабло пожал плечами. Хосе еще несколько мгновений пристально смотрел на Максима, но тот не отводил взгляда.
– Выпьем мате, – сказал Хосе, отвернулся и принялся развязывать вьюк.
Максим со шкворчанием втянул остатки горьковатой жидкости и передал калебасу Пабло.
«« ||
»» [55 из
174]