Данила Соловьев - Архангел
Внутри было темно. Почти чернильная темнота казалась еще гуще из за нескольких горевших на стенах светодиодов. Какая то лаборатория. Где свет?
Глаза защипало, как если бы я вышел на яркое солнце. Я на секунду зажмурился, и ощущение пропало. Зато я с удивлением обнаружил, что комната освещена слабым, идущим словно из ниоткуда синим светом. Все предметы в нем были настолько резко контрастны, что мне казалось, будто об угол столешницы можно разрезать шелковый платок. Я осмотрелся. Ничего особенного. Кругом битое стекло. На стенах – покореженные экраны. В уголке валяется трупак. Сравнительно свежий, однако основательно обглоданный. Крышка черепа с частью скальпа лежит рядом. Мозга нет. Глаз тоже. Видимо, мои родичи считали это все деликатесом. Грудная клетка разорвана. Сердца нет. На его месте – залитая кровью дыра. Крови, кстати, очень много. Но только на полу. Так что его убили сравнительно быстро. Гуманисты, ничего не скажешь! Люди едят ложечкой головной мозг живой макаки или еще живую, но уже приготовленную рыбу. Тут главное – чтобы оно шевелилось, мучилось и страдало. Что ж, сразу видно – они не люди, а звери. Перекусили – и спать. Осталось только найти их. А потом… потом – по обстоятельствам. Судя по всему, грудную клетку, а это, я вам скажу, ящик довольно прочный, они взломали руками. Раз они смогли – значит, смогу и я. А вот как они сумели ему крышку черепа отпилить?
Этот вопрос пробудил трупак к жизни. Вновь появились призраки. Ученый отступал от двух вымазанных в крови девушек, но далеко не ушел – они обе бросились на него, одна единым махом вырезала у него из груди сердце, а вторая бережно собирала в подставленные ладошки еще парящую кровь. Ага. У них есть когти. А у меня?
Оказалось, что тоже есть. Весьма острые, прячутся между костяшек, длина под тридцать сантиметров. Не так уж и много, но для драки сделано просто замечательно. Тем более что пальцы движутся совершенно независимо от когтей. Что ж, уже знаю за собой три способности – могу видеть призраков прошлого, могу видеть в совершенной темноте и у меня есть когти. Однако у моих противниц имеется то же самое… но нет разума. А значит, у меня есть замечательные шансы на победу. Интересно, я вообще могу ощущать страх? Внимательно осмотрев труп, я взял с собой две вещи – электронную карту с именем Герберта Хайнца Возельгера и довольно таки увесистый пистолет, который немедленно начал исследовать. Нашел предохранитель. Снял его. Прицелился в дверь. И немедленно у меня перед глазами появилось перекрестье прицела, а из дула пистолета вырвался яркий синий луч. Он явно не был частью самого пистолета – этот луч резко преломлялся и, странно закручиваясь, уходил куда то в стену. Интересно, что бы это значило?
Я нажал на курок. Глаза мои напряглись помимо моей воли. И, клянусь, я видел весь полет пули, начиная от ее выхода из ствола и заканчивая рикошетом. Пуля, кстати, двигалась четко по синему лучу. Интересно, с чего бы я видел траектории? Стоп, у меня же в голове процессоры! Наверняка они ее и просчитывают.
Восхитившись гениальностью тех, кто меня создавал, и порадовавшись собственным возможностям, я вышел в следующую комнату. Там было странно чисто. Только два убеленных сединами старичка сидели на диванчике. Напротив сердец на их халатах были маленькие красные пятнышки. В остальном эти почтенные джентльмены были совершенно целыми. Либо сестренки насытились, либо побрезговали. Сестренки… что то в этом есть знакомое. Несомненно, у меня есть семья.
Я пошел дальше.
– Профессор, а почему вы решили, что он блефует?
– Не я так решил, а психологи. Впрочем, если он достаточно разозлится, пока будет ходить по коридорам базы, то легко приведет в исполнение свою угрозу.
– Почему?
«« ||
»» [5 из
323]