Джеймс Кан - Эпизод VI: Возвращение джедая
– Любишь его, да?
Лейя кивнула, по прежнему глядя мимо. Ну что ж. Все хорошо. Он жив, Люк жив, с принцессой порядок, все бяки, будем надеяться, умерли. Жизнь просто прекрасна.
– Ладно, слушай. Я все понимаю. Когда он вернется, я у вас на дороге стоять не собираюсь…
Принцесса недоуменно посмотрела на него. У Хэна появилось твердое убеждение, что последние пять минут они с Лейей говорили на разных языках и на разные темы.
– О нет, – пробормотала принцесса Органа. – Только не это. Все совсем наоборот.
Час от часу не легче. Наоборот – это как?
– Он – мой брат, – засмеялась принцесса и прежде, чем упрямый кореллианин стал возражать, заткнула ему рот поцелуем.
Люк стоял на лесной поляне, перед ним высилась огромная груда поленьев и сухих сучьев. На ней лежало безжизненное тело отца – неподвижное, завернутое в черный плащ. Люк поднес факел к погребальному костру.
Ярко оранжевые языки жадно охватили сухое дерево. Они неуверенно лизнули темную ткань, потом осмелели и перекинулись на плащ. Огонь объял тело Анакина Скайуокера. Из отверстий черной маски вырвался темный дым – словно мрачный дух, наконец то обретший свободу. Люк неотрывно смотрел на пламя, сердце его терзали боль и гнев. Он прощался молча. Он, один единственный, верил в крупицу человечности, сохранившуюся в душе его отца. И теперь это искупление взмывало ввысь, в ночь, вместе с огненными сполохами.
Люк проводил взглядом уходящие в небо искры. Они уплывали вверх, исчезая и угасая среди вспыхивающих фейерверков. Бойцы повстанцы праздновали свою победу. А расчертившие небо огненными соцветиями и дугами огни ракет и фейерверков, в свою очередь, гасли, опускаясь к лесу. А в лесу, в деревнях эвоков мерцали огоньки – там горели костры радости, утешения и триумфа. Люк едва ли слышал стук барабанов, плывущую среди огней музыку, приветственные крики, смех встретившихся боевых товарищей. Радость Люка была нема – он безмолвно глядел на огни своей победы – и своей утраты.
«« ||
»» [223 из
237]