Евгений Сухов На зоне Книга 3
Веселый колебался считанные секунды, а потом, не выдержав страшного напряжения, задрал тощий зад и полез под шконку. Варяг тяжело опустился на место Веселого и обратился к Витальке Гробу:
– Ты меня назвал птенчиком? Зря ты так! Не умеет у нас молодежь уважать старших. К тому же у тебя есть серьезный недостаток – ты слишком громко говоришь, а в присутствии вора нужно сбавлять на полтона. Давай под шконку!
– Да ты чего? Братва! Что это он здесь раскомандовался?
– Кому сказано, под шконку!
– Ну еще чего!
– Вот что, братва, вижу парень попался упрямый, – осмотрел Варяг примолкших зеков. – Окуните этого горлопана в парашу, а потом делайте с ним все, что хотите.
Зеки повскакивали со своих мест, заломили Витальке руки, с рвением выполнили приказ законного вора.
Ничего больше Варяг не помнил. Он нашел в себе последние силы, прилег на подушку и снова надолго провалился в черный тяжелый бред.
А в углу Веселый, тихо переговариваясь с Мишкой Питерским, пришел к мысли, что о вновь прибывшем нужно незамедлительно по внутренней тюремной «почте» сообщить Мулле.
Самым старым зеком на зоне, где хозяйничал Беспалый, был вор с необычной для уголовного мира кличкой – Мулла. О себе он говорил, что происходит из знатного казанского рода, на чьих плечах держалась ханская власть, и будто бы в его жилах течет и капля крови самого Чингисхана. Заки Зайдулла – так звали старого вора – был правоверным мусульманином, и даже тюремный режим не отучил его от каждодневного намаза и пятиразовой молитвы. Выходя из барака, Мулла никогда не забывал упомянуть имени Всевышнего:
«« ||
»» [179 из
267]