Евгений СУХОВ Оборотень Книга 10
— Вот теперь ты родился заново, голубчик. Мне бы очень хотелось, чтобы ты никогда не оглядывался назад и чтобы путь твой в храм лежал не через темницу, а через житейские дела.
Позже Бирюк немало удивил своих корешей и подельников, наказав им ежегодно отсылать в эту церковку богатые дары к Рождеству и следить, чтобы священника никто из местных не обижал — ни деревенские пьяницы, ни обкомовские атеисты.
Бирюк обернулся. Охранники заскучали совсем и от безделья глазели на иконы.
Он встал с колен и поцеловал Прокопию сухонькую руку.
— Спасибо, батюшка, за доброе напутствие. — Обернувшись к ментам, он весело бросил им:
— Теперь я ваш, граждане начальники! Ну, вот мои руки, цепляйте браслеты!
Бирюк вдруг почувствовал, как зверски он устал. Вспомнил себя молодого, когда хождение по этапам представлялось ему лишь невинной шуткой тюремного начальства. Дальняя дорога не доставляла ему неудобств, а что касается сна, то он мог спать и в переполненном вагоне, и в тряском воронке, и даже в перерыве судебного заседания. Но сейчас душа требовала покоя: ему хотелось обрести собственный угол, пусть даже с решетками на окнах, где можно хотя бы ненадолго укрыться от всевидящего ока охраны, побыть наедине со своими мыслями.
— Долго меня будете возить? — поинтересовался Бирюк у начальника караула — рябого сержанта, который почти по-отечески взирал на своего нового подопечного.
И парень, позабыв про устав, согнал деланную суровость доброжелательной улыбкой и проговорил, сильно «окая»:
— Колония тут недалеко, в поселке. Пару километров отсюда. — Потом его лицо мгновенно напряглось, и он сурово распорядился:
«« ||
»» [235 из
295]